Книги о суфизме

Дорога превращений

Руми

Теоретические построения суфиев и их духовная практика отражают идею поэтапного восхождения бессмертного человеческого духа к единению с Творцом. Это и есть суфийский Путь — тарикат, который ученик (мюрид) проходит под руководством своего учителя-духовидца (шейха). Одна из составляющих суфийского мировоззрения — утверждение полноправия различных религиозных учений человечества, каждое из которых по-своему отражает Единую Истину. Такой взгляд сближает людей разных вер, уничтожает вражду и недоверие между ними, делает любовь к ближнему поистине всечеловеческой. Такой взгляд уже восемь веков олицетворяется с глубоко почитаемым именем и бессмертным наследием Джалаладдина Руми:

О люди всех эпох и мест, что о себе скажу я вам?
Моя религия — не Крест, не Иудейство, не Ислам.

Я все стихии перерос, я вышел из-под власти звезд,
Юг, север, запад и восток — не для меня, не здесь мой Храм!

Твердь и вода, огонь и дух — к их мощным зовам слух мой глух,
Я тотчас всё, чего достиг, за новую ступень отдам!

Не страшен мне горящий ад, не жажду райских я наград,
Я узы крови развязал — и я не сын тебе, Адам!

Я — вне событий и имен, я превозмог закон времен,
Я в каждом встречном воплощен — и неподвластен я годам!

Мудрость суфиев

Наследие суфийских шайхов XIV-XV вв.

Суфизм (исламский мистицизм) возник почти четырнадцать столетий назад — одновременно с исламом — и распространился по мусульманскому миру. Наследие суфийских шайхов неисчерпаемо: от небольших трактатов до многотомных сочинений. Обрядовая практика суфизма необычна и разнообразна: от крайнего личного аскетизма до пышных и многолюдных музыкальных радений. Ритуальная же практика пересекается с современными психотехниками.

Эта книга описывает пути суфийских шайхов. Житие подвижника-суфия и избранные суфийские трактаты позволяют увидеть суфия в жизни, в его внешнем окружении, в его повседневной духовно-ритуальной практике, в его миропознании. Путь Богоискания — открытый путь, и его осилит идущий. Удушливая жара, пыльная дорога, по которой бредет одетый в рубище странник, — и Бог как начало и конец его пути:

Предвосхищавшие, кои узревшими путь казались,
Порою в ярости неистовой метались.
Всепоглощающее изумление исходило от их душ,
Немощь, [вызванную] недоумением,
сделали спутником своих душ.