Йога секса
Йога секса: тантра, ориентализм и сексуальная магия ордена восточных тамплиеров
Хью Урбан
В наше время Восток (который является самым значительным представителем так называемого язычества) победил Запад в кровавой битве. После этого представители Запада больше не могут презрительно насмехаться над «дикими язычниками в далекой Азии», им бы лучше задуматься о будущем когда… народы Индии… постучат в двери Европы. Тогда мы увидим, оставила ли христианская религия народу Запада достаточно веры в бога и достаточно сопротивления, чтобы с успехом отвергнуть хлынувший натиск Азии, который исповедует культ секса. Чтобы дать нашим европейским христианам такое внутреннее сопротивление… новый вид веры в бога должен укорениться в их сердцах. Если на месте сегодняшнего чрезвычайного неверия смогла бы возникнуть истинная живая вера в божественное, не было бы ничего плохого в том, если бы эта вера была воплощена в культе фаллоса какого-то рода.
Теодор Ройсс (Theodor Reuss), “Лингам-йони” (1906)
На протяжении последних 150 лет… мы «овосточиваемся»; на самом деле, это случается как раз потому, что весь мир «озападнивается», то есть западная культура все более подвергается влиянию индийской философии, африканского искусства,… арабского мистицизма.
Мишель Фуко (Michel Foucault), (интервью, 1967)
С того момента, когда западные авторы впервые открыли для себя сложный комплекс текстов и традиций, известных как «тантра», эта, кажущаяся экзотической, форма восточной духовности одновременно ужасала и поддразнивала, шокировала и щекотала их. Прежде всего, западные авторы были особенно одержимы использованием сексуальных ритуалов в тантрической практике – феномена, который был источником открытого отвращения для большинства христианских миссионеров и востоковедов, даже при том, что он был источником эротического соблазна для многих европейских эзотерических групп. Фактически, к концу XIX столетия тантра начала осваиваться многими европейскими авторами и все больше и больше сливаться с западными методами сексуальной магии.
Сегодня, если мы просмотрим книжные полки Барнза и Нобеля или пройдемся по различным оккультным сайтам, насыщающим киберпространство, мы обнаружим, что сексуальная магия повсеместно ассоциируется, а зачастую и целиком отождествляется с тантрой. Вам всего лишь нужно начать Гугл-поиск по фразе «сексуальная магия», чтобы выйти на несколько сотен сайтов, таких как: «СВЯЩЕННЫЙ СЕКС: карецца, тантра и сексуальная магия», «ТантрическаяМагия.com» (www.TantraMagic.com) и «Развивающие техники для тантры/сексуальной магии», большинство из которых основываются на фундаментальном уравнивании западной сексуальной магии и азиатской тантры. На самом деле даже наиболее эротически ограниченные из нас сейчас могут обратиться к «Гиду по тантрическому сексу для чайников» (Complete Idiot’s Guide to Tantric Sex), иллюстрированной пошаговой инструкции к тантрическому сексу с его многообразными бонусами.[1] Однако наиболее авантюрные из нас, возможно, обратятся к более мрачной работе Николаса и Зиины Шрек (Nikolas and Zeena Schreck) – «Демоны плоти». Представленная как нео-тантра левой руки, адаптированная к западным нуждам XXI века, книга «Демоны плоти» начинается принципом «Секс – это власть» и обещает раскрыть секреты «садомазохизма, оргий, разрушения табу, фетишизма, продления оргазма, сексуального вампиризма, ритуального акта с божественными и демоническими сущностями, пробуждения демонической женственности», а также «эротического распрограммирования и дезадаптации».[2]
Но есть ли вообще что-то общее между азиатскими традициями тантры и сексуальной магией, как ее понимают на современном Западе? Изначально не очень-то много, но случайным образом сложилось так, что в итоге – довольно много. Под этим я подразумеваю, что ранние формы тантры, которые возникли в индуистских и буддистских традициях Индии, Китая, Тибета и Японии, имеют мало общего с формами сексуальной магии, возникшей в Европе и Америке в начале XIX века. И все же с конца XIX века нововведенные формы тантры неуклонно сливались и безнадежно путались с западными формами сексуальной магии.[3]
Многие современные ученые сходятся во мнении, что термин «тантра» или «тантризм» не относится к одиночной, монолитной или четко определенной единице; напротив, это довольно запутанный и неоднозначный термин, используемый для отсылки к огромному множеству текстов, традиций, сект и ритуальных практик, которые разошлись по индуистским, буддистским и джайнистским общинам Южной и Восточной Азии приблизительно с пятого столетия и позднее. Как свидетельствует Андрэ Паду (André Padoux), абстрактная категория «тантризма» – как единого однородного «–изма» – является сама по себе относительно недавним изобретением, по большей части – западных востоковедов, в их работах XIX века.[4] И, конечно же, отождествление тантризма с «сексуальной магией» является очень недавней мыслью. Действительно, среди индийских тантрических школ есть долгая традиция сексуальной практики – по меньшей мере, с пятого или шестого века; и все же, эти индийские сексуальные обряды несут в себе мало, если вообще несут, сходства с различными формами «духовного секса» и «сексуальной магии», продвигаемых сейчас в «эзотерических» магазинах или на бесконечном множестве сайтов, процветающих в интернете.[5]
Итак, каким тогда образом сложный комплекс традиций, известный как «тантра», оказался смешан, растворен и объединен с западной сексуальной магией? И как он стал отождествляться преимущественно с чувственным удовлетворением и сексуальным освобождением? Для того, чтобы ответить на данный вопрос, я думаю, мы должны взглянуть на самое раннее западное изучение тантры в XIX веке и затем исследовать сложный процесс, с помощью которого тантра была воспринята массовой западной аудиторией в конце XX века.
Как доказывал Ричард Кинг (Richard King) в работе «Ориентализм и религия» («Orientalism and Religion»), западные ученые XIX века неизменно считали Индию землей трансцендентного мистицизма и «внемирской» духовности, в отличие от политически активного «мирского» запада. Довольно странно, однако, что Кинг не дает никаких ссылок ни на роль сексуальности в мистицизме, ни на категорию тантры. Но, на самом деле, я буду аргументировать в пользу того, что тантра все же была неотъемлемым элементом в востоковедческом представлении об Индии и играла ключевую роль в современном представлении о мистицизме, в особенности в своих наиболее темных, опасных и девиантных формах.[6]
Как заметил Мишель Фуко, период конца XIX и начала XX века – приблизительно период викторианской эпохи в Англии – никоим образом не был просто веком сексуального подавления и притворной стыдливости, каким мы часто сейчас его представляем. Напротив, конец XIX столетия был свидетелем беспрецедентной вспышки дискурса сексуальности, который в это время был категоризирован, классифицирован и описан в бесконечных, приятно возбуждающих деталях. И, в первую очередь, был особый интерес к сексуальности в ее «девиантных» или «трансгрессивных» формах, таких как гомосексуальность, мастурбация и других нерепродуктивных актах.[7] Новый интерес к тантре и другим экзотическим сексуальным техникам «загадочного Востока» был частью этого большего западного интереса к силе сексуальности в ее трансгрессивных формах. Многие европейские мужчины и женщины конца XIX века, казалось, прорабатывали свою собственную двойственность между окружающей их сексуальностью и религией; и они обнаружили в тантре ту прекрасную «иную» форму духовности – подобие пустого зеркала, на которое они могли проецировать свои самые глубокие тревоги, страхи, надежды и запретные желания.[8] Для многих востоковедов и христианских миссионеров тантра была оскорбительна как самая извращенная и развращенная путаница из сексуальности и религии, потворства чувственным наслаждениям и следования духовным идеалам. Все же, для многих других авторов поздней и пост-викторианской эпохи, тантра, казалось, представляла собой бодрящую свободу от угнетающего ханжества христианского общества XIX века.
В этой главе я исследую сложное путешествие тантры на Запад через одну из наиболее важных и, на сегодня, малоизвестных эзотерических групп этой эпохи, Ордо Темпли Ориентис (Ordo Templi Orientis) – ОТО. Основанная Теодором Ройссом в начале XX века, ОТО была не только одной из самых ранних европейских групп, всерьез заинтересовавшихся тантрой; что более важно, она была одной из первых, кто объединил индийские традиции йоги и тантры с западными методами сексуальной магии, такими как техники, продвигаемые Паскалем Беверли Рендольфом (Paschal Beverly Randolph). Мы увидим, однако, что ОТО поведет эти сексуальные техники в настолько другом направлении, которое ни один индийский тантрик себе и не представил бы. Для Ройсса и ОТО сексуальные ритуалы тантры представляли собой способ достичь не только освобождающего духовного опыта, но и рождения совершенно нового социального порядка. И в заключение, для Алистера Кроули (Aleister Crowley), имеющего самую дурную репутацию члена ОТО, эти сексуальные техники представляли собой способ разрушить старый, умирающий мир христианского Запада и вступить в новую эру человеческой истории. И в том, и в другом случае, это западное освоение тантры не является продуктом никакой индийской традиции, а по большей степени было отражением востоковедческих фантазий и сексуальной одержимости западного общества самого по себе.
Сексуальное единение и ритуальная скверна в индийской шактийской тантре (Hindu Shakta Tantra)
Тот, кто колеблется испить [вина] либо испытывает отвращение к семени и менструальной крови, ошибается в отношении того, что [на самом деле] является чистым и неоскверненным; и, таким образом, он страшится совершить грех в акте сексуального единения. Он должен быть отстранен – иначе как может он поклоняться Богине и как может он повторять мантру Чанди?
Кришнананда Агамавагиша, “Брихат-Тантрасара” (XVI век)
(Krishnananda Agamavagisha, Brihat-Tantrasara)
Богиня расположена к вульве и пенису, расположена к нектару вульвы и пениса. Следовательно, человеку следует целостно служить Богине, выпивая мужскую жидкость и получая удовольствие от жены другого мужчины, как и от нектара вульвы и пениса.
“Каулавалинирная” (XVI век) (Kaulavalinirnaya)
Так все же, что такое тантра? Само слово – производное от санскритского корня tan («сплетаться, тянуться или распространяться»), которым пользовались на протяжении всей истории Индии в широком спектре значений. Оно появляется в ранних санскритских текстах, Ведах, чтобы обозначить все что угодно – от ткацкого станка или машины до системы философии, армии, ряда или серии, снадобья или лекарства. Чаще всего слово тантра используют, чтобы обозначить определенный текст – хотя он не обязательно будет содержать разные приятно возбуждающие вещи, обычно ассоциируемые с «тантрой» (как и не все «тантрические» тексты называются тантрами).
Согласно большинству популярной литературы по тантре, сегодня в Соединенных Штатах тантра определяется главным образом как духовный секс или использование сексуальных техник, чтобы достичь высшей осознанности и/или оптимальных оргазмов («сексуальная нирвана» («nookie nirvana»), как недавно описал тантру журнал «Cosmopolitan»).[10]
По словам нео-тантрического гуру Марго Ананд (Margo Anand), тантра позволяет человеку достичь «чувства легкости и радости, которое возникает в процессе экстатического занятия любовью, чувства «танца в небесах», которое приходит, когда мы привносим качество медитативной осознанности в нашу оргазмическую силу».[11] В то же самое время тантра на Западе часто определяется в связи не столько с сексом, как, скорее, с сексуальным освобождением – прежде всего, освобождением от ханжества и подавления, привнесенных из христианского общества. Как супруги Шрек описывают это в своей работе «Демоны плоти», адепт тантры – это «ликующий преступник всех приемлемых границ», который радостно свергает «искаженные психосексуальные условия, порожденные прошлыми веками христианского господства».[12]
И все же, в большинстве традиций Азии тантру понимают больше с позиции силы или энергии, чем с позиции «секса». То есть, это совокупность учений и техник, направленных на пробуждение, обуздание и применение духовной силы, которая, как полагают, течет через весь космос и человеческое тело. Таким образом, как определяет Уайт, тантра – это такой азиатский комплекс верований и практик, который, исходя из принципа, что Вселенная, как мы ее переживаем, – это ни что иное, как непрерывное проявление священной энергии божественности, что творит и сохраняет Вселенную, стремится ритуально присвоить и направить эту энергию в пределах человеческого микрокосма творческими и освободительными способами.[13]
В индуистской тантрической традиции эту энергию обычно определяют как шакти – силу, которая созидает, поддерживает и разрушает Вселенную – но это также и сила, которая течет сквозь социальный и политический мир. Тантрический ритуал стремится обуздать и использовать эту силу – как в качестве способа духовного освобождения, так и в качестве способа достичь благ этого мира, таких как богатство, слава и сверхъестественные способности. Как резюмирует Дуглас Брукс: «Тантрик постигает мир как силу. Мир – это не что иное, как сила, ожидающая применения».[14] Сексуальный союз (maithuna) действительно используется в некоторых традициях как один из методов пробудить и обуздать эту силу; но он ни в коем случае не является единственной или самой важной техникой, применяемой в тантрическом ритуале. И когда он используется, он обычно сводится к чрезвычайно охраняемым эзотерическим ритуалам и окружен строгими предупреждениями об опасностях злоупотребления им. Говоря словами самого известного и влиятельного средневекового текста, «Куларнава Тантры» («Kularnava Tantra»):
«То, что я скажу, должно храниться в великой тайне. Оно не должно передаваться случайному человеку. Оно должно быть отдано только верному ученику. Это будет смертью для любого другого.
Если бы освобождения можно было достичь, просто совокупляясь [с партнершей], все живые существа в мире были бы освобождены только за счет совокупления с женщинами».[15]
Многие формы тантрической практики действительно включают в себя откровенные формы ритуальной трансгрессии. Потребление мяса и вина, и, в некоторых случаях, сексуальное соитие в качестве преступления классовых законов можно использовать как способ пробуждения и обуздания чудесной силы шакти, которая течет сквозь все вещи. Но, в то же время, тантра действительно не является подрывной антисоциальной силой, каковой представляют ее многие западные читатели. Напротив, в большинстве случаев она является в высшей степени консервативной традицией, которая в конечном итоге подтверждает ритуальную власть и социальный статус мужчин-браминов. Социальные и ритуальные табу обычно нарушаются в крайне контролируемых ритуальных контекстах и, в основном, заново утверждаются, – а на самом деле, даже укрепляются – вне границ эзотерического ритуала: «Анти-кастовые утверждения никогда не должны читаться вне своего ритуального контекста. Вернувшись к обычной жизни, ни один тантрик высшей касты и не подумал бы о нарушении социальных табу… Ритуальное уравнивание в тантризме на практике выступало как касто-утверждающая… сила».[16]
Существует не только широкое разнообразие различных текстов, сект, ритуалов и традиций, которые подпадают под общую категорию «тантра», а также огромное разнообразие мнений о роли сексуального союза в тантрической практике. Различные тантрические школы – и различные современные исследователи тантры – значительно расходятся в ряде самых основных вопросов: например, сексуальное слияние должно трактоваться буквально и выполняться физически или его нужно воспринимать символически и использовать как символ для союза божественных женской и мужской энергий? Оргазм должен иметь место или его нужно избегать? Семя должно извергаться во время слияния или его нужно удерживать и сублимировать внутри? Партнерша имеет активную роль в слиянии или она просто инструмент или «цветок», из которого собирается «нектар», и который потом отставляется в сторону? Некоторые школы призывают к сложному акту удерживания семени и сублимации во время обряда; другие используют даже более сложную процедуру под названием ваджроли-мудра (vajroli mudra), которая включает в себя не только удерживание семени, но фактическое высасывание или изъятие женских сексуальных жидкостей из женского тела в тело мужчины (то, что некоторые называют «техника перьевой ручки»); а другие вообще отвергают физический акт слияния в пользу чисто символического понимания божественного союза.[17]
Как свидетельствует Дэвид Гордон Уайт (David Gordon White), одна из наиболее старых тантрических школ, Каула (от kula, «линия преемственности» или «семья»), концентрировалась на оральном поглощении сексуальных жидкостей. Принимая семя вместе с вагинальными жидкостями, посвященный буквальным образом «включался в состав» эзотерической линии преемственности, будучи накачанным ее наиболее мощной эссенцией: «тантрический Вирильный Герой (Virile Hero) генерировал и принимал свои витальные жидкости, как и жидкости своего консорта в ритуале «причастия», чьим конечным потребителем была сама Богиня, которая, будучи удовлетворена, давала возможность получить сверхъестественные удовольствия и энергии, искомые практиком».[18]
Во всей Индии телесные жидкости, и, особенно, сексуальные жидкости, считаются опасными и потенциально загрязняющими неоднозначно воспринимаемыми продуктами жизнедеятельности, которые переливаются за границы физического тела.[19] В тантрическом обряде, однако, сексуальные жидкости – это основной источник силы. Согласно «Брихат Тантрасаре» (Brihat Tantrasara, «Великой Сущности Тантр») XVI века, объединенные сексуальные жидкости являются кула дравья (kula dravya) или «субстанцией клана», самым потрясающим и опасным из веществ. Это наделенный силой «продукт» (ucchishta) «сексуального жертвоприношения»:
«С помощью жертвенных элементов, семени, недробленых зерен риса, парфюма и цветов он должен поклоняться Богине во влагалище… С помощью ладана, ламп и различных подношений пищи адепт Кулы должен почитать ее различными путями, а после он должен [употребить] остатки сам».[20]
Кула дравья (kula dravya) или «продукт» тантрического торжества окружен аурой силы и опасности. Будучи употребленным вне секретного ритуала, он отправит человека в одну из самых ужасных преисподних: «кроме времени почитания, человек не должен никогда прикасаться к обнаженной шакти. И кроме периода поклонения, нектар не должно пить адептам. Прикоснувшись к нему, они потеряют жизнь, а испив его, они отправятся в ад. Таково почитание Кулы».[21] Но, будучи помещенной в жертвенный сосуд и освященной Богиней, кула дравья превращается в божественный нектар, амриту. Тантрик, употребляющий этот нектар, сможет наслаждаться высшим блаженством и утолением всех земных и потусторонних страстей.
«И тогда с великим усилием он должен добыть драгоценный нектар Кулы. Так как с помощью этого божественного нектара можно угодить всем [богам]. Чего бы ни пожелал мудрый человек, он получит это… Очистив субстанцию Кулы, которая обладает природой Шивы и Шакти, О Возлюбленный, и употребив этот нектар жизни, что в природе Высшего Брахмана, из жертвенного сосуда, [он приобретает] навечно безвинное состояние, свободное от всех отличительных свойств».[22]
Очевидно, тантрический обряд майтхуна (maithuna) и употребление объединенных сексуальных жидкостей – это глубоко трансгрессивное действие – действие, которое должно быть окружено великой тайной, причем такой, которая уничтожила бы тех, кто предпринял бы его без должного намерения или ритуальных контролеров. И, естественно, большая часть его силы происходит именно от его трансгрессивной природы. Как и сексуальные жидкости сами по себе, эти обряды окружены аурой непристойности и опасности; но тантрический герой (vira), что осмелится вовлечься в них, сможет преступить земные пределы, которые сдерживают обычных человеческих существ. Как отмечает Алексис Сандерсон (Alexis Sanderson), целью этой трансгрессии является именно достижение некоего рода «освобожденного супер-содействия посредством ассимиляции их необузданной силы в оккультных манипуляциях непристойности».[23]
С учетом вышесказанного, однако, тот вид «трансгрессии», описанный в тантрических текстах наподобие «Кауладжнянанирная» («Kaulajnananirnaya») или «Брихат Тантрасара» («Brihat Tantrasara»), едва ли является делом социо-политической трансгрессии или ниспровержения большего status quo. В большинстве случаев – как раз наоборот. Как доказывает Дуглас Брукс (Douglas Brooks), крайне эзотерические трансгрессии тантрического ритуала обычно служили не для подрыва классовой системы или авторитета брахмана, а, напротив, для подтверждения их. Другими словами, они заверяли авторитет мужчин-брахманов в качестве ритуальных экспертов, которые были достаточно умелыми, чтобы справиться с опасной силой, высвобожденной ритуальной непристойностью: «Тантризм… не имеет намерения произвести революцию в смысле установления новой структуры социального эгалитаризма… Он открывает свои двери только некоторым, кто… стремится познать и обеспечить себе определенные возможности».[24] Как мы видим в случае с наиболее известными тантриками, такими как Абхинавагупта (Abhinavagupta), Бхаскарарая (Bhaskararaya) или Кришнананда Агамавагиша (Krishnananda Agamavagisha), большинство тантрических авторов настаивают, что такие трансгрессии должны быть осмотрительно сведены к закрытым ритуальным контекстам; а вне эзотерического ритуала классовая система и авторитет брахмана должны быть подтверждены, возможно, даже сильнее, чем когда-либо.
Тантра в востоковедческом воображении
Шакты (shaktas) обычно встречаются на лесной поляне, где, при свете огромного костра, они начинают церемонию, напиваясь и поедая плоть коровы. В такие ночи все дозволено; неприкасаемые соприкасаются с кшатриями, брахманы вонзают ножи в останки коровы, женщины выходят из зенаны (женской половины дома) и сбрасывают свои вуали. Молодая девушка лежит, растянувшись на траве рядом со сброшенным сари… она должна позволить себе принять всех адептов по очереди… Заключительный акт этой омерзительной оргии – это умерщвление молодого мужчины или женщины, которых живьем раздирают на куски обезумевшие шакты (shaktas)… Именно жрецы и черные маги заправляют всем… что обещают счастье этим бедным сумасшедшим людям, которые со стонами и криками плещутся в кровавой трясине.
Эдмонд Дэмэтр (Edmond Demaitre), «Йоги Индии» (1937)
С самой колыбели цивилизации в храмах Вавилона, сокрытый под будто бы отрицающими секс убеждениями христианства, и в западном волшебном возрождении XIX и XX веков, слышен зов сирены, указывающий на путь левой руки (left-hand path).
Николас и Зеена Шрек, «Демоны плоти» (2002)
Итак, если тантра в ее южно-азиатских контекстах была изначально крайне эзотерической традицией, которая имела мало общего с чувственной развязностью или сексуальным освобождением, как тогда «тантра» стала главным образом определяться как «духовный секс» в современной западной цивилизации? Этот сдвиг берет начало, я полагаю, во время ранней колониальной эры, с первым обсуждением индийских религий христианскими миссионерами и востоковедами в XIX веке. Интерес востоковедов к тантрам, по моему мнению, был частью более широкой озабоченности сексуальностью и ее отклонениями в викторианскую эру. Как подчеркивает Фуко, и как мы уже отмечали, XIX век был всем чем угодно, но только не периодом молчания и подавления секса, а, скорее, эрой беспрецедентно нового дискурса о сексуальности, который теперь бесконечно описывается, классифицируется и анализируется как «тот самый секрет».[25] Прежде всего, была новая очарованность сексуальностью в ее социально девиантных или извращенных формах, которые теперь были категоризированы в пикантных деталях. Как предположил Ричард фон Краффт-Эбинг (Richard von Krafft-Ebing) в своем влиятельном тексте, «Психопатия Сексуалис» («Psychopatia Sexualis»), сексуальный инстинкт есть наиболее мощная, великая и потенциально опасная сила в человеческой природе, источник как нашей религии и этики, так и наших самых странных извращений:
«Сексуальное чувство – это основа, на которой развивается социальный прогресс. Если бы человек был лишен сексуальных устремлений и вырастающих из них более благородных удовольствий, вся поэзия и… моральные устремления исчезли бы из его жизни… Сексуальное чувство – это корень всей этики и, несомненно, эстетики и религии. Самые безупречные добродетели… проистекают из сексуальной жизни, которые, однако, вследствие своей чувственной силы, могут с легкостью перерасти в самую низкую страсть и самый примитивный порок. Необузданная любовь – это вулкан, выгорающий дотла и покрывающий пеплом все вокруг себя; это бездна, пожирающая все – честь, состояние и здоровье».[26]
Таким образом, Краффт-Эбинг и другие европейские исследователи сексуальности составили обширный каталог сексуальных девиаций – что-то наподобие «медико-судебного шоу с подглядыванием за извращениями»[27] – в пределах от гомосексуальности и садизма до гиперсексуальности, некрофилии, полиспермии, нимфомании и сперматореи. Среди самых «опасных» отклонений значились те, которые смешивали религию и сексуальность: «Причину религиозного безумия часто можно обнаружить в сексуальном отклонении. В психозе можно наблюдать пеструю смесь из религиозных и сексуальных заблуждений… Жестокие, сладострастные акты телесных наказаний, осквернений, кастраций и даже распятий, совершенных религиозными маньяками, подтверждают это утверждение».[28] Поэтому неудивительно, что многие европейские авторы испытывали особую притягательность, отвращение и соблазн к секретным ритуалам тантристов с их неприкрытым слиянием духовной силы и чувственного наслаждения.
Ранние авторы-востоковеды, такие как Сэр Уильям Джоунз (Sir William Jones) и Г.Т. Коулбрук (H.T. Colebrooke), на самом деле мало что могли сказать о тантре. Только в начале XIX века, с пришествием христианских миссионеров, подобных преподобному Уильяму Ворду (Rev. William Ward), тантра стала объектом пристального и нездорового интереса. Миссионеры больше всего остального выделяли сексуальный элемент, – нарушающую предписания сексуальность в частности, – как наиболее ужасный аспект тантры и наиболее ясное доказательство ее полной безнравственности. Как излагал Ворд, «тантры» включают в себя «крайне шокирующий стиль поклонения», сконцентрированный вокруг поклонения обнаженной женщине, а ритуалы «слишком отвратительные, чтобы достичь ушей человека, и невозможные к открытию христианской публике».[29]
Для более поздних авторов, подобных Г.Х. Уилсону (H.H. Wilson) и Сэру Монье-Уильямсу (Sir Monier-Williams), тантра являлась частью более крупного дискурса индо-европейской истории и упадка современной Индии. Согласно большинству востоковедческих оценок, история Индии стабильно находилась в упадке, начиная с Золотого века, отраженного в тексте Вед и сравнимого с периодом расцвета Древней Греции, и до наших дней вольных суеверий, подтверждаемых «извращенными» ритуалами тантр. В литературе XIX века мы находим тантру, описанную пылким языком как «спектакль вожделения и черная магия» – Брайан Ходгсон (Brian Hodgson), «бессмысленная экстравагантность и абсурдная жестикуляция» (Г.Х. Уилсон) и «черное искусство самого грубого и грязного вида», в котором «подлинная дьявольская сущность распространяется во множестве форм» – Д.Л. Барнетт (D.L. Barnett).[30] К первой половине XX века, как видно в тексте Эдмонда Дэмэтра, приведенного в вышеуказанном эпиграфе, тантрический ритуал считался гротескным слиянием спорагмоса Диониса (sporagmos), пьяной оргии и шабаша ведьм.[31]
Это отождествление тантры с сексуальным распутством лишь более усложнилось во второй половине XIX века, когда ее стали все в большей мере путать с различной порнографической и сексологической литературой, изобилующей в викторианской Англии. Одним из самых читаемых (хотя и наименее подлинных) авторов по тантре был Эдвард Сэллон (Edward Sellon), который был больше известен как автор дешевой порнографии, такой как «Новый эпикуреец или прелести секса, комически и философски рассмотренные в графических письмах, адресованных молодым знатным дамам». Прослужив в качестве лейтенанта в пехоте Мадраса в молодом возрасте, Сэллон был особенно очарован эротическими мистериями Востока со всеми его темнокожими «аури» («houris»). Как он описывал свои похождения среди чарующих женщин Индии:
«Я сейчас начал регулярно трахаться с местными женщинами. Обычная плата за обычный короткий секс – две рупии. За пять вы можете получить самых красивых магометанок и любую женщину из высшей касты, следующую по пути куртизанок. «Пятерочки» – это совершенно другой тип людей, отличающийся от своих хилых сестер из европейских стран… Они в совершенстве понимают все искусства любви, способны удовлетворить любые вкусы и обладают потрясающей внешностью.
У меня были английские, французские, немецкие и польские женщины из всех классов общества, но никогда, ни единожды не могли они выдержать сравнения с теми сладострастными, сочными аури дальнего Востока».[32]
В течение своего пребывания в Индии Сэллон также узнал кое-что о верованиях и практиках индусов, которые он опубликовал в своих «Аннотациях к тайным писаниям индусов». Подобно его описанию этих темнокожих, сверхэротизированных индийских женщин, его видение индуизма только продолжает худшие востоковедческие стереотипы о темном, таинственном и распутном Востоке. Прежде всего, его пикантное описание тантрического поклонения – в котором «природные ограничения полностью игнорируются» и которое «оканчивается оргиями среди сторонников весьма распущенных нравов» – стало одним из наиболее влиятельных упоминаний в поздневикторианском народном воображении.[33]
В конечном итоге, это уравнивание тантры с ее сексуальными аспектами стало безнадежно запутанным после публикации различных санскритских эротических текстов сэром Ричардом Фрэнсисом Бёртоном (Sir Richard Francis Burton) (1821-1890).[34] Бёртон не только основал маленькую тайную группу под названием «Общество Кама Шастра», он также частным образом издавал «Кама сутру» («Kama Sutra», 1883) и «Ананга Рангу» («Ananga Ranga», 1885), первые индуистские трактаты о любви, переведенные на английский (тексты, которые нельзя было официально переводить до середины 1960-ых). Хотя изначально «Кама сутра» имела мало общего, если вообще имела что-либо общее, с тантрой, но в западном народном воображении, со времен Бёртона, ее стали в значительной степени путать и, часто, полностью отождествлять с тантрой.
В первые десятилетия XX века несколько храбрых ученых предприняли попытку защитить и переосмыслить тантру, аргументируя это тем, что в этой древней традиции есть гораздо больше, чем просто недозволенная сексуальность. Самой важной фигурой в этой морализирующей реформе тантры был Джон Вудрофф (John Woodroffe) (также известный как Артур Авалон), загадочный судья Верховного суда и тайный тантрик, который сделал это делом своей жизни – защищать тантры от многих их критиков.[35] По довольно облагороженному и рационализированному мнению Вудроффа тантра – это благородная философская традиция, в сущности, сопоставимая с Ведами или Ведантой или сравнимая по своему символизму c литургией католической церкви.[36]
Однако несмотря на попытки Вудроффа представить облагороженную и реформированную версию тантры, уравнивание тантры с сексом продолжилось в западном воображении – и народном, и научном. К середине XX века тантра стала в большей или меньшей степени приравниваться к своему сексуальному компоненту, чаще всего определяемому как «одухотворенный секс» и повсеместно перепутанному с индийской эротикой наподобие «Кама сутры». По большей части, это то неправильное представление, которое сохраняется и по сей день.
Паскаль Беверли Рэндольф и начало сексуальной магии
Свет Востока, несмотря на весь туман, вышел победителем!
Орифлэйм (1912)
Новая цивилизация, новая система морали появится из нового христианства гностиков христиан-тамплиеров… Церковь гностиков нео-христиан ищет возможности основать общины… безгрешных, то есть освобожденных от назаретско-христианской идеи первородного греха людей.
Теодор Ройсс «Гностики нео-христиане» (1917)
Одной из наиболее важных в истории появления тантры на Западе групп, – а также ее радикальной трансформации и, возможно, искажения, – было крайне эзотерическое братство, известное как Орден восточных тамплиеров (Ордо Темпли Ориентис – ОТО). Хотя они малоизвестны и малоизучаемы в современном научном мире, ОТО суждено было сыграть критическую роль в развитии сексуальной магии и тантры на Западе за последние 100 лет, так как именно в ОТО мы встречаем первую настоящую попытку объединить два течения западной сексуальной магии и новые, часто искаженные и неверно истолкованные традиции тантры, идущей из Индии. Таким образом, ОТО представляет одну из первых, даже если и достаточно отклонившуюся от правильного направления и запутанную, попыток кросс-культурного синтеза восточных и западных эзотерических традиций.
Между сексом, магией и тайными знаниями, конечно же, в западном религиозном воображении давно проводились параллели: от ранних гностиков к рыцарям-тамплиерам и катарам позднесредневековой Европы, эзотерические ордены давно обвинялись в использовании сексуальных ритуалов как части своих магических искусств.[37] Тем не менее, возможно, первое доказательство изощренного и тщательно задокументированного использования сексуальных магических техник нельзя найти ранее, чем в середине XIX века у таинственной фигуры – Паскаля Бэвэрли Рэндольфа (Paschal Beverly Randolph) (1825-75) – (центральная фигура эссе Патрика Девени (Patrick Deveney) в этом же томе).[38] Мулат, рожденный у богатого уроженца Вирджинии и рабыни из Мадагаскара, Рэндольф рос бедным, свободным черным на самообучении в Нью-Йорке.
После побега из дома в возрасте шестнадцати лет, он путешествовал по миру и в конце концов стал одной из ведущих фигур спиритуалистических движений XIX века, самым известным предсказателем своего времени, а также самым главным представителем магического эротизма или Чувственной алхимии. В сексуальной любви «он видел величайшую надежду на восстановление мира, ключ к личной реализации, так же как и социальную трансформацию, и основу нерепрессивной цивилизации».[39]
В ходе его скитаний по Европе, Ближнему Востоку и Азии, Рэндольф столкнулся с широким разнообразием эзотерических традиций – не только с орденами европейских спиритуалистов, масонов и розенкрейцеров, но также и рядом последователей суфизма. По его словам, он получил большую часть своих знаний от группы факиров в районе Иерусалима и Вифлеема, которые могли быть ответвлением неортодоксального мусульманского мистического ордена Нусайри (Nusa’iri) – группы, долго преследуемой ортодоксальными мусульманами из-за их предполагаемых гностических сексуальных ритуалов.[40]
Каким бы ни было его изначальное вдохновение, Рэндольф начал обучать форме сексуальной магии, которая окажет глубокое влияние на большую часть поздней западной эзотерики. Для Рэндольфа переживание оргазма – это, на самом деле, критический момент в человеческом сознании и ключ к магической силе. Во время оргазма, с тем, как новая жизнь вливается из духовной сферы в материальную, душа внезапно открывается для духовных энергий космоса: «в мгновение интенсивного взаимного оргазма души партнеров открываются для сил космоса и все, истинно желаемое, свершается».[41] По существу, переживание сексуальной кульминации имеет потенциал повести душу либо вверх, либо вниз – к более высокому состоянию духовной трансцендентности или низкому, порочному состоянию упадка:
«Момент, когда мужчина извергает свое семя – его природное «я» в… лоно – это наиболее священный, энергетичный и мощный момент, который он когда-либо может познать на Земле; если его совершать в состоянии простого вожделения, это извержение самоубийственно… В момент, когда открываются его семенные железы, расширяются его ноздри и пока семя идет из его души в ее лоно, он дышит одной из двух атмосфер, либо зловонным проклятием с пограничных пространств, либо Божественной Энергией с небес. Чего бы он истинно ни пожелал и чему бы внутренне ни молился, когда Любовь приходит в свое высшее состояние, тогда и происходит отклик молящемуся».[42]
Тогда сила секса может быть развернута на широкий набор как духовных, так и материальных аспектов. Если человек сможет обуздать созидательную энергию, пробужденную сексуальным контактом, он сможет реализовать практически любую земную или сверхъестественную цель. Он не только сможет достичь духовных целей божественного инсайта, но также и целей земных: физического здоровья, финансового успеха или восстановление страсти ушедшего любовника. Согласно Рэндольфу, главное использование сексуальной магии – это:
«1. Увеличить силу ума и тела еще не рожденного ребенка. 2. Повлиять на жену или мужа и магнетически контролировать их. 3. Восстановить юношескую красоту, энергию, живость, нежную и магнетическую силу. 4. Продлить жизнь или субъекта, или деятеля, или одного из них по собственной воле. 5. Овладеть Высшей белой магией силы воли, чувств или любви. 6. С целью продвижения финансовых интересов, схем, лотерей и т.п. 7. Достичь самого высокого инсайта, возможного для земной души».[43]
Одной из наиболее потрясающих особенностей сексуальной магии Рэндольфа является, однако, его настойчивость относительно того, что и мужчина, и женщина должны играть активную роль в процессе, и, фактически, оба должны достичь оргазма для того, чтобы магическая операция прошла успешно: «Чтобы молитва была эффективной, необходима вспышка обоих… Оргазмы женщины должны совпадать с выделениями мужчины, поскольку только таким образом осуществится магия».[44] Получаемое вследствие этого удовольствие обоими партнерами в этом слиянии есть ни что иное, как бьющая через край радость божественного, излучающаяся сверху как дыхание самого Бога:
«Когда удовольствие приходит в результате встречи электрических токов мужчины с магнетическим потоком женщины, в нервах каждого из них, как в прикосновении любящих губ, два потока перетекают в волны, которые текут по всей нервной сети обоих, пока не затухают… у подножия трона, где душа каждого сидит в чувственном ожидании… Радость… распространяется на обоих существ и каждое располагается в небесной и божественной ауре – дыхании Бога, наполняющем оба тела, оживляющем обе души!» [45]
Сексуальные учения Рэндольфа неизбежно имели длительное воздействие на поздние оккультные традиции, привнося сексуальную магию в мэйнстрим американской и европейской эзотерики: «Посредством влияния Рэндольфа джинна выпустили из бутылки; идея того, что секс возвращает потерянный ключ к разбросанным элементам мифологии принял практическую сторону. Множество сексуальных мистических течений процветало».[46]
Секрет сексуальной магии: Тантра и сексуальная магия в ОТО
Сексуальная религия будущего… основана на необходимом ритуальном завершении сексуального акта. Новое Евангелие Спасения религии секса!
Т. Ройсс «Парцифаль и секрет неоткрытого Грааля» (1914)
Изначальным вдохновением или духовным отцом для ОТО обычно считают Карла Кельнера (Carl Kellner) (1851-1905). Богатый австрийский химик, Кельнер интенсивно обучался в различных эзотерических традициях, таких как франкмасонство и доктрина розенкрейцеров, а также путешествовал в Азию, чтобы погрузиться в восточные таинства. В ходе своих путешествий, как утверждает Кельнер, он обучался у трех восточных мастеров: суфия по имени Солиман бен Айфа (Soliman ben Aifa) и двух индуистских тантристов по имени Бхима Сена Пратапа (Bhima Sena Pratapa) и Шри Махатма Агамья Парамахамса (Sri Mahatma Agamya Paramahamsa). Согласно более поздним мнениям ОТО, Кельнер также был связан с эзотерическим орденом, известным как Алхимическое братство света. Впервые появившись в Чикаго в 1895 году (хотя некоторые датируют его более ранним 1885 годом), Алхимическое братство света оказалось либо ответвлением, либо конкурирующей веткой Алхимического братства Луксора, которое адаптировало многие из учений Рэндольфа по сексуальной магии.[47]
Главным создателем ОТО был, однако, товарищ Кельнера, Теодор Ройсс (1855-1923).[48] Сын немца и англичанки, Ройсс был любопытной и противоречивой фигурой, которой восхищались за его обширные знания в эзотерике, но подозревали в шарлатанстве или мошенничестве. Как бывший друг, Огэст Вайнхольтц описал его в 1907 году в масонском журнале Акация (L’Acacia):
«Ум этого мужчины и его неординарная деятельность, его софистика, его знание языков, его способность играть любую роль делают его настоящей международной угрозой. В некоторых аспектах он напоминает Калиостро, самого превосходного из всех масонских шарлатанов, который умудрился успешно одурачить своих современников».[49]
Насладившись успехом в качестве певца мюзик-холла и корреспондента газеты, Ройсс, как оказалось, был вовлечен в некую противоречивую политическую деятельность. В 1880-ых, используя поддельные документы, он присоединился к Лиге Социалистов, марксисткой группе, которая привлекала различных выселенных коммунистов и анархистов. Позднее его обвинят в деятельности в качестве шпиона под руководством прусской секретной полиции, которая предположительно отправила его в Англию отслеживать действия дочери Маркса, Элеанор Маркс-Авелинг (Eleanor Marx-Aveling). Хотя обвинения в шпионаже никогда не были доказаны, они сильно добавили таинственности к облику Ройсса, которого считали либо гением, либо шарлатаном.[50]
Не полностью понятно, какая связь могла быть между политической карьерой Ройсса и его оккультной деятельностью. Однако в итоге он утверждал, что имел огромный запас эзотерических знаний, и называл себя мастером в широком списке оккультных традиций, в частности «неправильных» форм масонства, таких как «древний и принятый первозданный ритуал Мемфиса и Мизраима» и «древний и принятый шотландский ритуал». Он украсил себя рядом впечатляющих титулов, таких как Прославленный брат, Масонский эксперт-мастер, Тайный мастер, Совершенный мастер, Великий избранный рыцарь Кадош 30 степени, Великий командир-инквизитор 31 степени, Князь королевской тайны, Владыка святилища гносиса, и разными другими более замысловатыми званиями и степенями.
В течение 1890-х, Ройсс утверждал, что сотрудничал с Кельнером, чтобы сформировать новый эзотерический орден, посвященный внутренним тайнам магической практики. Изначально целью было создать новую Academia Masonica, которая дала бы право всем франкмасонам ознакомиться со всеми известными степенями и системами масонства. Она, по всей видимости, и была исходным вдохновением для ОТО как сложное слияние масонской ложи, доктрины розенкрейцеров и различных восточных вкраплений со всеми техниками индуистской тантры. Тем не менее, как определял сам Ройсс, «Древний орден восточных тамплиеров» является ничем иным как тайным, мощным братством, которое действовало скрыто в течение всей истории, направляя силы культуры, политики и даже революций:
«Да будет известно, что существует, неизвестный широкой толпе, очень древний орден мудрецов, чьей целью является усовершенствование и духовное возвышение человечества… Этот орден существовал уже в самые древние, доисторические времена, и проявлял свою деятельность тайно и открыто по всему миру… он приводил к социальным и политическим революциям и доказал свою роль как скалы спасения во времена опасности и неудач».[51]
Теперь пришло время для этого тайного ордена мудрецов обнаружить себя открыто всему миру.
С самого начала ОТО заявлял о владении самой сокровенной тайной из всех эзотерических систем, самым важным секретом, который лежит в основе всех оккультных, мистических и духовных традиций, и даже секретом восточных мудрецов и средством для перестройки Храма Соломона. Согласно журналу Ройсса, «Орифлэйм» («Oriflamme») выпуска 1904 года:
«Один из секретов, которым владеет наш орден в самой высокой степени, состоит в том факте, что он снабжает должным образом подготовленного брата ПРАКТИЧЕСКИМИ средствами для возведения истинного Храма Соломона в Человеке и для обретения заново «потерянного Слова»: а именно, что наш орден снабжает прошедшего инициацию и избранного брата практическими средствами для получения доказательства его бессмертия даже в течение его земного существования…
Этот секрет является одним из истинных секретов масонства и исключительно секретом Посвященных в Высокую Степень Нашего Ордена. Он пришел к нам из уст отцов всех франкмасонов, «мудрых людей Востока»».[52]
Но что это за огромный секрет Востока, что открывает сокровища всех оккультных систем знаний? Ответ дается восемью годами позднее в приуроченном к годовщине журнала «Орифлэйм» выпуске 1912 года; высшая тайна есть ничего более, чем секрет сексуальной магии, которая, хотя и является чрезвычайной редкостью и ценностью, может быть открыта наиболее сведущим искателям:
«Наш орден обладает КЛЮЧОМ, который отпирает все масонские и алхимические тайны, а именно учением сексуальной магии, и это учение объясняет, без исключения, все секреты Природы, весь символизм ФРАНКМАСОНСТВА и все системы религий».[53]
«Теперь, хотя это учение сексуальной магии является секретом ОТО и не подходит для публикации в памфлете, который достигает широких кругов, тем не менее, руководство ордена приняло решение приподнять немного вуаль, которая скрывает наш секрет…, чтобы пролить свет для убежденных искателей».[54]
Сексуальная магия, возможно, уже была частью эзотерической практики Карла Кельнера, которой, как он заявлял, он обучился у мастеров Востока. Кельнер был, на самом деле, одним из немногих западных авторов того времени, который обладал довольно детальным знанием о йоге и определенно одним из немногих, у кого было что-то большее, чем презрение, к ее более эзотерическим практикам. В кусочке, приписываемом Кельнеру, в выпуске «Орифлэйм» 1912 года, он приводит йогическую идею вайю (vayus) или витальных энергий, которые, как считалось, существовали в определенных частях физического тела, таких как сердце, анус, пупок, гортань, глаза и т.д. Он был особенно заинтересован вайю, ассоциируемыми с репродуктивным органом (napa), которые могли сублимироваться, перенаправляться и трансформироваться в интенсивную духовную энергию посредством йогической практики. Это, согласно Кельнеру, и есть истинная «сексуальная магия» и источник богоподобной силы:
«Сексуальная магия связана с Вайю Напа (Vayus Napa) (в репродуктивном органе)… Это упражнение называется «Преобразование репродуктивной энергии». Это упражнение преобразования репродуктивной энергии не делается с целью сексуальных излишеств, а чтобы усилить вечную Божественную Энергию в земной плоскости, требующую сексуально сильных, идеальных людей… Репродуктивная энергия – это процесс творения. Это праведный акт! В репродуктивном органе (мужском и женском) в маленьком пространстве сконцентрирована величайшая витальная мощь… Исполнитель упражнения должен сфокусировать все свои мысли на изъятии и подъеме репродуктивной энергии из органа в солнечное сплетение, где «по его воле» она должна сохраняться для преобразовательных целей… В конце концов, происходит великое «слияние» или воссоединение, и исполнитель становится провидцем, оставаясь полностью сознательным и переживающим то, что он видит. Это белая сексуальная магия!»[55]
Многие полагают, что Кельнер также занимался более эзотерическими формами магии, вместе с малым кругом учеников,называемым «Внутренний треугольник»; эти формы включали различные виды йоги, медитации и сексуальных ритуалов, направленных на произведение божественного «эликсира»: «Его жена была Великой богиней. Сам Кельнер выступал в роли Вавилонского жреца. В его доме была комната без окон, где проходили тантрические ритуалы для приготовления «эликсира», то есть мужских и женских сексуальных жидкостей».[56]
Но на самом деле именно Теодор Ройсс сделал сексуальную магию центральной частью практики ОТО.
Действительно, Ройсс рассматривал сексуальные ритуалы и культ лингама (санскритское слово для фаллоса или мужского сексуального органа) как корень всех религий, «самый древний культ на земле» и сердцевину каждой духовной традиции с доисторических времен вплоть до самой христианской церкви. А суть форма фаллического поклонения – это тантра. Как отмечают Хэльмут Мёллер (Helmut Möller) и Эллик Хоув (Ellic Howe), знания Ройсса о тантре, по всей видимости, проистекали из вторичных европейских источников и были, в лучшем случае, «расплывчаты». Вслед за большинством европейских востоковедов того времени, он определяет тантру как, фактически, «сексуальную религию». По его словам, «тантра (сексуальная религия) строится на активном принципе размножения, который проявляется в женской энергии (Шакти) и мужской энергии (Шива). Лингам (фаллос) является самой священной формой, с помощью которой и через которую следует поклоняться великому Господу богу».[58] Эта тантрическая сексуальная религия для Ройсса, в сущности, является тем же самым, что и религия элевсинских таинств и раннего христианского гностицизма, так как и ту, и другую он рассматривает как культы плодовитости и чувственного экстаза:
«Элевсинские таинства были чистейшим культом фаллоса. Церемонии были такие же, как и у тантристов. Участники этих таинств соединялись в таком экстазе, что свобода чувств была для них совершенно природным побочным проявлением…
Тайные учения гностиков (первичных христиан) идентичны ритуалам Вамачари тантристов… Фаллизм – это основа всей теологии и лежит в основе мифологии всех народов… Фаллос как божественный символ получал божественное почитание тысячи лет в Индии».[59]
Действительно, Ройсс считает, что древний культ фаллоса выживал в замаскированной форме на всем протяжении христианского господства, упорно продолжая свое существование с помощью распространенных культов и даже в символизме мейнстримной церкви. Как он доказывает во введении к его трактату о сексуальном поклонении, «Лингам-йони» («Lingam-Yoni»):
«Несмотря на усилия христианских церквей, более 120 миллионов человек… все еще являются практикующими сексуальный культ (лингам-йони), что, конечно же, указывает на необходимость широкого распространения аутентичного материала о фаллизме. Таким образом, может быть найдено более правдивое и четкое направление движению современного секс-культа (который должен быть осужден за свой неумеренный рост, но который возобновляет древнее божественное поклонение в своей внутренней сути). Католическая церковь в скрытой форме использует поклонение фаллосу, культ лингам-йони…, взятый из так называемых языческих ритуалов…, был ведущим религиозным культом во время самого пышного расцвета культур классической античности и все еще жив и в наше время».[60]
Современный мир, как полагал Ройсс, вступал в новую эру, в которой репрессивные взгляды христианской Европы заменялись на свободный взгляд на сексуальность. Даже распространение порнографии было природным побочным продуктом этого нового признания сексуальности и тела:
«Наше время – это переходное время. Старые идеи, старые привычки, старые мнения и принципы жизни исчезают мало-помалу, и новые идеи, новые привычки… кажется, даже новая религия вырастают из нашего современного западного культурного брожения умов. Совершенно естественно, что это брожение способствует появлению свойственных ему пузырей и изредка дурно пахнущего газа. Я только должен отметить пугающий рост порнографической литературы… Но, вообще-то, это всего лишь побочный эффект периода роста нового мировоззрения (Weltanschauung), возможно, даже полностью нового мира».[61]
Во времена Ройсса сексуальная магия стала центральной частью высших слоев ОТО. Ранние Ордо были разделены на десять главных ступеней, нижние состояли из более традиционных масонских учреждений и десятая, высшая королевская (Supreme Rex), существовала почти исключительно как административная. Именно на IX ступени должна была открыться самая глубокая тайна всех тайн, а именно, «наивысший, самый выдающийся, самый святой символ сексуальной магии! Здесь начинается тайное учение исключительно для посвященных». И эта тайна сексуальной магии, в свою очередь, отождествлялась с дохристианскими «языческими» традициями, ярчайшим примером которых является индийская тантра и союз лингама и йони.[62] Лингам для Ройсса является самым священным символом созидания, божественной силы и логоса; как отмечает Петер Кёниг (Peter König), Ройсс рассматривал семя как ключ к магической силе и относился к женщине как к несущественному элементу в магической практике. Действительно, Ройсс позже будет утверждать, что «главная тайна ОТО» являлась, фактически, сексуальной интерпретацией святой мессы, которая включала в себя «союз человека с богом через употребление семени – как предположительно учил Иисус Христос».[63]
Большинство литературы ОТО содержит сложный символизм, перерисованный с алхимии и герметизма для описания эзотерических сексуальных обрядов. Как поясняет Фрэнсис Кинг «кодовая фраза для пениса – это атанор, слово для семени – это кровь красного льва или змея, тогда как вагина – это реторта»… Жидкости, которые увлажняют женский орган – это растворитель глютена, а их смесь с мужскими выделениями – это первое вещество или, когда оно было пропитано магической силой, эликсир».[64] Сексуальные обряды можно было использовать для широкого спектра магических целей, от просьбы богу до поиска сокровищ. Например, человек мог использовать сексуальную магию, чтобы придать волшебную силу талисману; концентрируясь на поставленной цели во время оргазма, а затем, натерев талисман семенем, человек привносит в него магическую силу, которую впоследствии можно использовать для большого ряда целей в рамках этого и потустороннего мира. Подобным образом сила контролируемого воображения и сексуальности может быть использована, чтобы воплотить божество в сознании человека, концентрируя всю волю человека на божестве в момент оргазма, и таким образом «смешивая их личности во единую».[65]
Неудивительно, что Ройсс и его последователи стали причиной скандала и обвинялись в целом наборе сексуальных извращений. Главным среди обвинений была гомосексуальность, которая действительно, кажется, сыграла определенную роль в сексуальной магии ОТО. Таким образом, «Masonic Journal of Vienna» выпустил статью, утверждающую, что Ройсс был замешан в шокирующем «гомосексуальном насилии», которое включало в себя «взаимное прикосновение к фаллосам» во время эзотерических ритуалов.[66] Другой журнал, антисемитский «Judenkenner», позднее безосновательно будет утверждать, что несколько новичков были в таком ужасе от этих обрядов, что они доложили на Ройсса в полицию, заставив его бежать из страны: «Летом 1906 года он поехал в Мюнхен…, чтобы инициировать «новичков» (Novizen) в тайну ордена тамплиеров. Эти «новички» восприняли «откровения» с таким отвращением, что они привлекли полицию арестовать распутника Ройсса, который… сбежал к своему близкому другу Джону Яркеру (John Yarker) в Англию».[67]
Свобода от первородного греха: утопическая социальная точка зрения ОТО
Свобода в Боге и перед ним является освобождением от первородного греха, которым правящая христианско-назаретская церковь поработила и привязала человечество с рождения к своим священникам… Любовь – это венец мира. Любовь – это высший закон. Любовь – это Бог.
Теодор Ройсс «Гностики нео-христиане» (1917)
Как и Рэндольф, Ройсс явно привязывал свои сексуальные магические практики к широкой перспективе социальных трансформаций. И все же он пошел куда дальше, чем Рэндольф себе представлял, когда взывал к созданию полностью новой морали и цивилизации, основанной на свободе от первородного греха и сексуальной вины. Сила сексуальной магии не должна была быть вопросом тайной практики среди нескольких посвященных, но должна была распространиться и привести к радикальной реформе общества в целом: «сексуальное перевоспитание масс будет ответственностью священников-докторов… Частная собственность упразднится, введутся принудительный труд и евгеника, и только физически совершенным родителям будет позволено иметь детей. Религия ОТО станет религией государства».[68]
Новая цивилизация, которую представлял себе Ройсс, должна была основываться на мировоззрении ранних гностиков-христиан – или хотя бы как себе его представлял Ройсс, учитывая, что в начале XX века знания Европы о гностицизме были весьма искажены. Это новое общество стало бы обществом «нео-гностиков христиан-тамплиеров», которые отвергают ошибочную идею первородного греха и осознают внутреннюю божественность сексуального акта. Так как сексуальный акт – это сила создавать жизнь, и именно эта сила делает нас богоподобными, способными сотворить жизнь как сам бог. Сексуальное слияние, таким образом, является таинством и причастием, не меньшим, чем таинство евхаристии:
«Новая цивилизация, новая система морали возникнут из нового христианства христиан-тамплиеров… Церковь гностиков нео-христиан ищет возможности основать общины, существующие на совместном фундаменте безгрешных, то есть освобожденных от назаретско-христианской идеи первородного греха, людей. Для формирования таких гностических общин «христосов» (Christos) только те подходят, которые… убеждены в истинности слов Ману: «Только тот, кто понял святую доктрину безгрешности божественных органов, действительно освобожден и свободен от всех грехов»… Гностики признают «похожесть человека на бога» в том, что люди способны принять и понять божественность земного акта произведения потомства как параллель божественному акту созидания… Акт любви, совершаемый под контролем воли бога – это таинство, «мистический брак с богом», причастие, слияние Я и бога».[69]
Ключевой составляющей видения Ройссом новой цивилизации, свободной от первородного греха, было новое уважение к женщинам. Поскольку женщины могут рожать детей, они являются высшим воплощением сексуальности, и их должно почитать как высочайший символ божественной силы созидания. Это почитание женщины как матери, в свою очередь, сформирует основу для нового вида нации в будущем:
«Первоочередной целью нашего ордена в эзотерико-практической реализации наших учений является будущее почитание «Матери» как «высшей жрицы» в своей семье.
Каждая беременная женщина – «святая» в наших глазах… Она – это символ созидания потомства человеческого от божественной силы созидания…
Наш орден доказывает, что он не просто преследует абстрактные цели, но что он способен энергетически вмешаться в ежедневную жизнь обычных людей, какая бы ни выпала срочная необходимость в том, чтобы научить их правильному пониманию… обязанностей нации относительно ее собственного будущего, особенно в современной эре».[70]
Однако было бы ошибочным считать Ройсса феминистом. Его идеал истинной женщины, в-основном, придерживался мейнстримных ценностей XIX века: женщину должно превозносить как мать и почитать за ее центральную роль в домашней сфере. На деле Ройсс был довольно критичным относительно ранней формы феминизма, возникающей в Англии, «с ее крайним, отрицающим материнство «женским движением» (суфражистками)» и надеялся, что ОТО сможет помочь восстановить истинный культ материнства.[71]
Один из наиболее интригующих эпизодов в жизни Ройсса и его утопических стремлений произошел в течение последнего десятилетия его жизни в Швейцарии. В августе 1917 года Ройсс организовал «антинациональный» конгресс под покровительством ОТО в Монте-Верита, либеральной коммуне возле Асконы на озере Маджоре. Что интересно, это событие упоминается в известном антисемитском трактате «Die Geheimnisse der Weisen von Zion» (переведенном на английский как «Протоколы Старейшин Зеона» и сразу же ставшем бестселлером после публикации в Германии в 1919 г.). Автор, чье настоящее имя Мюллер фон Хаузен (Muller von Hausen), приводит цитату из письма, которое Ройсс якобы написал:
«Моей тайной целью этого конгресса является собрать вместе земельных реформаторов, вегетарианцев, теософов, пацифистов… из Испании, Италии, Голландии, России, Франции и т.д. и преобразовать их до сих пор анти-немецкие чувства во что-то более справедливое по отношению к Германии… Флаг «анти-националистического кооперативного конгресса» и черновик программы, естественно, всего лишь камуфляж… Германия должна отправить двух масонских представителей, которые являются людьми мира и знают истинную… историю масонства и ее секретную политическую историю».[72]
И давний объект споров и скандалов, Ройсс был обвинен в социально-политической подрывной деятельности, а также в простом, движимом жадностью крючкотворстве. Согласно одному воспоминанию событий в Монте-Верита, конгресс Ройсса приобрел «почти дикие качества. Была основана ложа ОТО, были «инициации», и Ройсс складывал в карман деньги все более высших слоев».[73] Действительно, несколько критиков обвиняли Ройсса в обычной мелочной продаже тайных степеней, наполненных соблазнительной эзотерикой, различным европейским буржуа, которым нравилась идея становиться «рыцарями» и «мастерами» в этих загадочных и сладко-греховных оккультных орденах.
Но в этом отношении Ройсс, возможно, всего лишь выполнял свою роль основателя тайного ордена «ориентальных тамплиеров». Эклектическая смесь восточной экзотики и западной эротики, ОТО с момента своего зарождения был больше продуктом фантазии востоковеда, чем воплощением любой реальной индийской традиции, был сексуальной одержимостью XIXвека и идеалом радикального освобождения посредством сексуальной трансгрессии.
Чудовище с двумя спинами: Алистер Кроули и закон Телемы
Одно из великих мест в южной Индии – это величественный храм Шива-лингама. Я провел довольно много времени в его залах, медитируя на тайну поклонения фаллосу… Мой инстинкт говорил мне, что Блейк был прав, сказав: «Похоть козы – это слава господа». Но у меня не хватало смелости признать это. Результатом моего учения стала моя одержимость ужасно грязной идеей, которая причиняет страдание западным умам и проклинает жизнь в виде гражданской войны. Европейцы не могут посмотреть в лицо фактам открыто, они не могут убежать от своего животного аппетита, но все же страдают от мук страха и стыда, даже утоляя его. Как теперь показал Фрейд, этот разрушительный комплекс не просто ответствен за большую часть социального и семейного страдания Европы, а и подвергает человека неврозу… Мы прибегаем к подавлению, а микробы вызывают абсцесс.
Алистер Кроули, «Признания Алистера Кроули»
Вероятно, ни одна фигура не продвинула бы эту цель радикального освобождения через сексуальную магию и тантру больше, чем имеющий самую дурную репутацию член ОТО, Великое Чудовище, Алистер Кроули (1875-1947). Как я уже доказывал в другом месте, Кроули, кажется, не имел очень глубокого знания об индийской тантре.[74] Однако он унаследовал немалую часть ориенталистского видения экзотического и эротического востока, которое он сплавил со своими собственными искусными экспериментами в сексуальной магии (или magick, используя орфографию Кроули),[75] и его будут уважать его будущие ученики как одного из первых последователей, синтезировавших восточную тантру с западной магией. Как отмечает его биограф, Джон Саймондс (John Symonds) «Его величайшей заслугой стал мост между тантризмом и западной эзотерической традицией, который совместил западные и восточные магические техники».[76] В процессе, однако, он унесет идеал социальной и политической трансформации к гораздо большим крайностям. Как замечает Алекс Оуэн (Alex Owen), обряды сексуальной магии Кроули «проводились в колониальном контексте на фоне «декаданса» конца века».[77] Как таковая, я бы добавил, сексуальная магия Кроули приводит ориенталистские мечты и свободоборческие фантазии ОТО к их окончательному исчезновению.
Было бы сложно резюмировать сексуально-магические эксперименты Кроули в длинной книге, не говоря уже о короткой статье; так что для краткости я просто приведу несколько из его известных нововведений в практики ОТО. Во многих аспектах можно сказать, что Кроули воплощал собой некоторые самые глубокие напряженные состояния поздневикторианского английского общества в целом. Сын священника в крайне пуританской секте Собратьев Плимута, Кроули позднее обратится к самым крайним формам чувственных излишеств, очевидно, не находя себе покоя, пока не будут нарушены все вообразимые социальные и религиозные табу. Подобно многим другим интеллектуалам позднего XIX и раннего XX века, – таким как Оскар Уайльд, Д.Г. Лоуренс, Хэйвлок Эллис, Эдвард Карпентер и другим, – Кроули питал отвращение к тому, что по его восприятию, было удушающим лицемерием и подавлением в викторианскую эру: «Для нас Виктория была чистым удушьем… Она была огромным тяжелым туманом; мы не могли видеть, не могли дышать… Дух ее века убил все, до чего нам было дело… Душа Англии застоялась, оцепенела!»[78]
Было бы сложно резюмировать сексуально-магические эксперименты Кроули в длинной книге, не говоря уже о короткой статье; так что для краткости я просто приведу несколько из его известных нововведений в практики ОТО. Во многих аспектах можно сказать, что Кроули воплощал собой некоторые самые глубокие напряженные состояния поздневикторианского английского общества в целом. Сын священника в крайне пуританской секте Собратьев Плимута, Кроули позднее обратится к самым крайним формам чувственных излишеств, очевидно, не находя себе покоя, пока не будут нарушены все вообразимые социальные и религиозные табу. Подобно многим другим интеллектуалам позднего XIX и раннего XX века, – таким как Оскар Уайльд, Д.Г. Лоуренс, Хэйвлок Эллис, Эдвард Карпентер и другим, – Кроули питал отвращение к тому, что по его восприятию, было удушающим лицемерием и подавлением в викторианскую эру: «Для нас Виктория была чистым удушьем… Она была огромным тяжелым туманом; мы не могли видеть, не могли дышать… Дух ее века убил все, до чего нам было дело… Душа Англии застоялась, оцепенела!»[78]
И все же Кроули пошел гораздо дальше, чем осмелилось большинство его поколения, не только провозгласив смерть старой викторианской эпохи, но и себя вестником целой новой эпохи в истории. По факту, в 1904 году Кроули заявил, что он получил откровение от своего ангела-хранителя, Айвасса, который надиктовал ему “Книгу Закона» («Liber AL vel Legis»).[79] Его самая известная работа, «Книга Закона» объявляет рассвет третьей эры (Aeon) человечества: первая эра была эрой богини Изиды, центрированной на матриархии и поклонении Великой Матери; вторая была эрой Озириса, во время которой патриархальные религии страдания и смерти – то есть иудаизм и христианство – набрали силу. В конце концов, с откровением «Книги Закона» зародилась новая эра сына, Гора: «старая формула… умирающего бога больше не является действенной… Формула новой эры признает Гора, дитя, коронованным и победоносным в качестве бога».[80]
Беря начало в 1910 году, Кроули связался с ОТО Ройсса и вскоре стал его самым печально известным членом. Согласно его собственному, не очень реалистичному, рассказу, к нему подошел Ройсс, который прочитал тайную главу «Книги Лжи» Кроули, и обвинил его в раскрытии самой глубокой тайны ОТО – тайны сексуальной магии. Хотя Кроули совершил это ненамеренно, как мы узнаем дальше, он был именован Суверенным великим главным мастером Ирландии, Иоаны и всех британцев. Ступая далее, чем даже Рэндольф и Ройсс, Кроули определял сексуальную магию как самую могущественную из всех форм магии – тайну, которую даже он сам не полностью понимал после многих лет экспериментов, такую мощную, что ее «нельзя использовать неразборчиво» или открывать недостойным: [81]
«Если бы эта тайна, которая является научной тайной, была совершенно понятна, а она непонятна даже мне после более двенадцати лет практически постоянного изучения и экспериментов,… не было бы ничего, что может появиться в воображении людском, чего нельзя было бы реализовать на практике… Если бы люди пожелали иметь элемент с атомным весом в шесть раз превышающим уран, этот элемент можно было бы произвести».[82]
Как и Ройсс, Кроули много обсуждает индийские тантрические техники и различную другую характерную восточную экзотику. Именовав себя «Махатма Гуру Шри Парамаханса Шиваджи», Кроули довольно много писал о Хатха-йоге («йоге для недалеких»)[84], и он включил дискуссию о тантрических сексуальных техниках в свою «De Arte Magicka».[84] Но все же, как признает его же собственный ученик Кэннет Грант, ссылки Кроули на тантру раскрывают его общее невежество относительно реальных тантрических техник и отражают распространенный востоковедческий стереотип о тантрическом эротизме и распутстве.[85]
Вдобавок к квазитантрическим ссылкам Кроули также добавил и свои интерпретации, и его ритуал процветал в магическом репертуаре ОТО – включая полномасштабную гностическую мессу, наполненную крайне эротическим символизмом.[86] В то же время, он пересмотрел иерархию инициирующих степеней ОТО, расширив ее до одиннадцати. Восьмая, девятая и одиннадцатая сконцентрировались на более выраженных трансгрессивных обрядах ауто-эротического и гомосексуального акта. Как Петер Кёниг резюмирует высшие степени:
«Восьмая степень Кроули открывала…, что мастурбация на символе демона или медитация на изображение фаллоса принесет силу и общение с божественным существом… Девятая степень называлась гетеросексуальный контакт, где сексуальный секрет вытягивался из вагины и не будучи потребленным… наносился на символ, чтобы привлечь того или иного демона для осуществления соответствующего желания… В одиннадцатой степени, по большей части гомосексуальной, человек ассоциирует себя с эякулирующим пенисом. Кровь (или экскременты) из анального контакта привлекают духов/демонов, тогда как сперма оживляет их».[87]
Как видим, практика сексуальной магии Кроули представляет собой радикальный отход от довольно формальной системы Рэндольфа; она даже более экстремальная, чем система Ройсса, и более охотно использовала негетеросексуальные формы сексуальной магии. Действительно, его сексуальные вкусы были весьма смешанными. Вдобавок к более земным гетеросексуальным актам, его магия содержала в себе совокупность техник, включая «медитацию в уме на свой пенис – мастурбацию – во время размышления о богах и ангелах; освящение талисманов смесью из семени, вагинальных соков и менструальной крови; продление и усиление секса посредством визуализации…, молитвы к богам ради информации, денег или материальных благ во время секса».[88] Многие из личных дневников Кроули весьма насыщены детальными рассказами о его собственных экспериментах в ауто-эротичных, гетеросексуальных и гомосексуальных контактах. Между 1914 и 1918 годами, журнал Кроули, Rex de Arte Regia, приводит длинный ряд из 309 актов сексуальной магии для различных целей. Они включали как духовные цели, например, предложение хвалы Пану или приобретение сверхъестественных сил, так и более материальные цели, например, очаровательных любовниц или усиление своей молодости и сексуальной привлекательности. Среди этих самыми многочисленными были акты с целью привлечения денег. Все более и более пекущийся о своих собственных финансах, Кроули разработал сексо-экономическую технику представления дождя из золотых монет, изливающегося во время кульминации. По крайней мере, по его мнению, это работало, так как он заявлял, что получил несколько неожиданных чеков и предложений как будто из ниоткуда.[89]
Но, возможно, самой значительной характеристикой сексуальной магии Кроули являлось его неприкрытое использование трансгрессии в качестве ритуального инструмента. Действительно, кажется, он получал особое удовольствие в опрокидывании и разрыве социальных табу своего викторианского детства, в способах, которые заставили бы наиболее откровенного индийского тантриста покраснеть. Я бы мог привести множество занятных примеров здесь; но ради краткости я всего лишь отмечу несколько самых широко известных. Как мы уже увидели, ритуалы Кроули на высших уровнях сосредоточивались вокруг актов, которые считались чрезвычайно греховными по викторианским стандартам. И содомия, и мастурбация были первыми на очереди среди считавшихся и физически, и морально опасными в викторианском обществе, и они, конечно же, стали наиболее мощными инструментами в магической практике Кроули. Оригинальное предисловие к его «Трагедии Мира» было действительно озаглавлено «Содомия», в котором он клялся «открыто бороться за то, что ни один живой англичанин не осмеливался защищать, даже втайне – содомию!»[90]
Однако даже гетеросексуальные ритуалы Кроули не вполне ссоответствовали викторианским сексуальным ценностям. Как мы уже увидели, многие из его практик включали в себя намеренную инверсию «нормального» сексуального контакта, такую как поглощение сексуальных жидкостей, которые считались мощным «эликсиром», используемым во многих операциях девятой степени.[91] В некоторых случаях Кроули, кажется, искренне торжествовал от своей собственной развращённости, идя на многое, чтобы описать свое падение в безнравственную греховность. Как он описывал свои отношения с его партнером, Ронни Майнор, в 1918 году, «Теперь я делаю все те вещи, которые делают сибариты, с равным или большим энтузиазмом и силой; но всегда до неявного конца. В этом отношении меня попрекает эта шлюха ниггеров и собак, с которой я сейчас живу в гораздо худших отношениях, чем адюльтер».[92] Похожим образом он описывал свои отношения с молодым американцем, Сесилом Фредериком Расселом, который приехал учиться с ним в 1921 году и стал партнером в его сексуальной магии,
«А сейчас я побреюсь и накрашу лицо как самая низкопробная шлюха и натру себя парфюмом и буду шататься за Genesthai [Расселом] как пьяный хрен, стоящий 25 центов в старом Новом Орлеане. Он отвратителен мне в сексуальном плане, как и я ему, как я подозреваю… Чем грязнее мой поступок, тем крепче мой дорогой будет обнимать меня; чем отвратительнее акт, тем жаднее моя задница будет поглощать его!»[93]
Кроули пойдет и на большие крайности трансгрессии в годы, проведенные в аббатстве Телемы. В своих дневниках он утверждает, что преступил все материальные различия, пошатнув границу между чистым и нечистым, так что даже самые грязные вещества – включая человеческие экскременты – стали для него чистым Телом Господним. Таким образом, испражнения его Алой Женщины, Леи Хирсиг, стало Телемическим Хлебом в его Гностической Мессе:
«Мой рот горел; мое горло душило, мой живот скрутило; моя кровь стала сухой, кто знает… Она стояла сверху в ужасном бесчестьи… Она съела все Тело Господне и принуждением Ее души заставляла меня есть… Мои зубы сгнили, мой язык покрылся язвами, мое горло было сырым, скрученным спазмом был мой живот, и все мои сомнения в том, что в Ее зубах было лунным светом и на ее языке амброзией; в ее горле нектар, в ее животе Единый Бог».[94]
Тогда как ритуалы Кроули могут поразить многих читателей как отвратительные, странные, безумные или просто абсурдные, они на самом деле имеют очень ясную и связную логику. Его собственной поставленной целью было ничто меньшее, как вырвать и разрушить старый, умирающий мир западного христианства и ханжеского викторианского общества, в котором его воспитали. Если это была религия и общество, построенное на строгой сексуальной морали и социальных табу, тогда наиболее верным способом разрушить этот мир будет систематически переворачивать, инвертировать и нарушать эти табу. Только тогда мог он надеяться вырастить на их месте новый закон Телемы «Делайте, что вам угодно»: как он выразил это в письме своему шурину, Джерарду Келли:
«Я говорю теперь: в пекло христианство, рационализм, буддизм, весь хлам веков. Я принесу вам позитивный и первобытный факт, магию по своему названию: и этим построю себе новый рай и новую землю. Я не хочу никакого вашего слабого одобрения или слабого порицания; я хочу богохульства, убийства, насилия, революции, всего чего угодно, плохого или хорошего, но сильного».[95]
И все же, в конце Кроули стал в действительности глубоко двойственной и противоречивой фигурой, человеком, который содержал в себе многие из фундаментальных культурных противоречий западного общества начала XX века. Что-то наподобие «чудовища с двумя спинами», он был поразительным экземпляром того самого поздневикторианского общества, которое он так силился свергнуть.[96] Его собственные беспрестанные поиски трансгрессии, его озабоченность мастурбацией, содомией и самоопошлением только показывают, что он сам оказался неспособен преступить табу своего викторианского детства. Как отмечают супруги Шрек, даже Кроули, «который провел десятилетия, реагируя на социальное давление своего воспитания в крайне христианской секте, не смог полностью распрограммировать себя. Даже в возрасте шестидесяти он производил впечатление «плохого мальчика», делая все, что мог, чтобы вывести из себя своих давно умерших родителей».[97] К концу своей жизни в 1947 году Кроули, казалось, достиг почти такого же состояния изнеможения и упадка духа, ощущаемого всей Европой к концу Второй мировой войны: как и великие идеалы европейского модернизма, его мечты о славном новом веке Телемы закончились не утопическим обществом, а наркоманией, одиночеством и убогостью.
Секс, трансгрессия и освобождение, Запад и Восток: краткое сравнение
Кулакара должна храниться в совершенной тайне. В «Нила-тантре» говорится, что ритуалы Кулы должны совершаться в уединенном месте, и не должно быть возможности обычным людям увидеть их.
Кришнананда Агамавагиша, «Брихат Тантрасара» (XVI век)
Даже искаженный и неумеренный рост в большей части современного брожения умов имеет в своей основе божественное начало.
Теодор Ройсс, Введение в «Лингам-йони» (1906 год)
Если мы сравним различные формы эзотерических практик традиционной Хинду Шакта Тантры и формы в современных западных движениях, подобных ОТО Ройсса, я думаю, что мы обнаружим как поразительное сходство, так и глубокие расхождения.[98] И шакта-тантристы, и ОТО вовлекаются в намеренно трансгрессивные ритуальные акты, которые систематически нарушают традиционные социальные кодексы и моральные законы; и в обоих случаях эти трансгрессии сосредоточиваются хотя бы частично вокруг ритуального сексуального контакта и поглощения сексуальных выделений как источника сверхчеловеческой магической силы. Более того, и те, и другие, в основном, ориентированы на мужчин и возможно даже мизогинистичны в определенных аспектах, делая мужчину-практика главнейшим получателем выгоды от ритуалов и относятся к женщинам в значительной степени как к инструментам (при этом, возможно, даже несущественным) в тайных ритуалах.
Кроме этих интересных сходств, однако, есть также довольно очевидные и важные различия между обрядами тантры и ОТО. Первое, и самое главное, – Ройсс начинает с фундаментального (неверного) отождествления тантры с сексом. Вслед за христианскими миссионерами XIX века и европейскими учеными-востоковедами, Ройсс определяет тантру, по сути, как «сексуальное поклонение» – с одной лишь разницей, что он переворачивает востоковедческий нарратив полностью с ног на голову, воспринимая это тантрическое сексуальное поклонение не как развращенное запутывание религии и чувственности, а как наиболее необходимое духовное лекарство для ханжеского и лицемерного христианского общества. Со времен Ройсса это базовое (неверное) уравнивание тантры и секса было стойкой темой в практически любом популярном западном тексте о тантре, от «Тантры без слез» до «Гида по тантрическому сексу для чайников».
Второе, и более важное, – большинство традиционных форм индуистской тантры никоим образом не являются подрывной, антисоциальной или революционной силой, которой они часто считаются западными наблюдателями. Как мы увидели в случае Кришнананды, большинство авторов-тантристов были довольно консервативными и ограничивали свои трансгрессивные действия пределами весьма контролируемых тайных ритуалов. Вне ритуального круга социальные границы и гендерные отношения заново утверждались, даже, возможно, укреплялись. И наоборот, Ройсс и все более поздние «западные тантристы» встретили тантру как радикальную силу сопротивления и вызова существующему социальному порядку. Со времен Ройсса, через время сексуальных революций 1960-х и по сегодняшний день, тантра трансформировалась в то, что неотантрический гуру Ник Дуглас называет «двигателем политических изменений».[99] Как выразились Николас и Зеена Шрек в своем руководстве по сексуальной магии XXI века, тантра – это путь «социального неповиновения», основанного на «отказе следовать религиозным ограничениям общества»; будучи такой, по сути, она противопоставляется любой форме тоталитаризма:
«Если путь левой руки опасен…, одной из его первоочередных опасностей является риск свободы в мире, почти инстинктивно желающем разрушить эту свободу, в какой бы форме она ни проявилась. Все автократии держали контроль путем сурового ограничения полного развития сексуальной силы в своих субъектах. Путь левой руки… нужно рассматривать как угрозу любой иерархии, которая стремится обуздать развитие человека в бога».[100]
Таким образом, в течение своего выдающегося путешествия на Запад, тантра трансформировалась из крайне эзотерической и, в-основном, консервативной традиции в один из наиболее мощных символов чувственного удовольствия, сексуального освобождения и политической свободы.
Выводы: тантра, сексуальная магия и нео-ориентализм сегодня
Мужчина, который желает сексуального контакта из-за вожделения или просто ради удовольствия, непременно отправится в Ад Раурава (Raurava Hell), О Богиня.
Кришнананда Агамавагиша, «Брихат-Тантрасара» (XVI век)
Практики тантры пришли из древних практик в Индии, Непале и Китае. Тогда как когда-то они были предназначены для королевской семьи, теперь они – для нас всех. Практики также помогают залечить раны прошлого, часто запертые в сексуальных центрах тела, так чтобы ты смог быть более… открыт для любви.
Курианский, «Гид по тантрическому сексу для чайников» (2001)
Как только Ройсс и ОТО выпустили «тайны» сексуальной магии и тантры из мешка, огромная масса эротико-магических традиций начала процветать по всей Европе и Соединенным Штатам. В процессе сексуальная магия по Рэндольфу и ОТО все более и более смешивалась и (ошибочно) объединялась с несколько искаженной версией индийской тантры. Ройсс и сам, казалось, был осведомлен об опасностях раскрытия этих сексуальных тайн. Уже в 1906 году, в своем «Лингам-йони», он предсказал, что эти восточные учения по сексуальной магии с большой вероятностью будут неверно истолкованы многими либо ими будут злоупотреблять:
«Какой-то Тартюф может сказать, что мы «аморальны», «порочны» и т.д., но мы готовы к этому… Работая с этой темой как работаем мы, в этой публикации мы коснемся и опишем многие вещи, которые могут вдохновить вольнодумцев обоих полов на извращенные мысли, что естественно, но не является нашей виной. Для чистого, как мы знаем, чисто все».[101]
ОТО сам по себе породил много ответвлений и конкурентных течений, таких как Фратернитас сатурни (Fraternitas Saturni), Фратернитас розенкрейциана антика (Fraternitas Rosicruciana Antiqua), Экклезия гностика католика (Ecclesia Gnostica Catholica), Тифонийское (Typhonian) течение и Ордо темпли ориентис антика (Ordo Templi Orientis Antiqua), отколовшаяся ветка, сформированная в 1921 году, которая сконцентрировалась на секс-магии и вуду. Сегодня, как отмечают критики, подобные Петеру Кёнигу, когда-то крайне эзотерическая ОТО стала довольно популяризованной и коммерческой, так как сейчас мы можем раскрыть все тайны тантрической секс-магии, если только мы готовы заплатить за дорогую серию инициаций.[102]
Тантра и сексуальная магия не только стали процветать через эти эзотерические традиции, а также начали распространяться среди западной популярной культуры в XX веке. Уже в 1906 году, первый тантрический орден в Америке был основан имеющим дурную репутацию доктором Пьером Арнольдом Бернардом, более известным в популярной прессе как «Всемогущий Оом» и «Любящий гуру».[103] К 1960-м тантра стала все более и более внедряться в движение контркультуры и широко отождествляться не только с сексуальной свободой, но также и с движениями к политическому освобождению и социальной революции. Таким образом, в 1964 году Омар Гаррисон опубликовал свою «Йогу секса», обещающую, что посредством Тантра-йоги «мужчина может достичь сексуальной потенции, которая даст ему возможность растянуть сексуальное соитие, увенчанное экстазом, на час или дольше, а не на те краткие секунды, которые ему известны сейчас».[104] В заключение, возможно, имеющим самую дурную репутацию был неотантрический мастер 1980-х Бхагван Шри Раджниш (также известный как «Ошо»), самозваный «Гуру богатых». Как переопределил ее Раджниш, тантра – это конечный путь личной свободы и восстание против фиксированных норм мейнстримного общества: «Тантра – это опасная философия, это опасная религия… Человек еще не был достаточно смел, чтобы попробовать ее в большем масштабе, потому что общество не разрешает ее… Общество думает, что это абсолютный грех… Тантра верит в радость, потому что радость – это бог».[105]
В целом, могло бы показаться, что «Восток» был не просто территорией загадочного мистицизма и трансцендентной духовности в западном воображении, как предполагает Ричард Кинг. Наоборот, всегда существовал более темный, волнующий, но также и более соблазнительный образ Востока в глазах Запада: фантазия об экзотическом, эротическом, мегачувственном Востоке, более всего воплощенном в западном очаровании тантрой. ОТО является всего лишь одним из наиболее ярких примеров офетишизирования тантры, одним из первых, кто соединил тантру с западными методами сексуальной магии и первым из многих, который заново придумал, что тантра – это путь социального и политического освобождения. В этом отношении Ройсс не только предсказал «сексуальную революцию» 1960-х за полвека до нее, но также помог проложить путь для сексуальных теорий неофрейдистов наподобие Вильгельма Райха (Wilhelm Reich) и Герберта Маркузе (Herbert Marcuse), оба из которых тоже тесно связывали сексуальное освобождение с социальным и политическим освобождением.[106]
Сегодня, взглянув на сайт Tantra.com или пролистывая «Гид по тантрическому сексу для чайников», может показаться, что тантру окончательно превратили в товар и распространили по рынку как наиболее экзотическую и эротическую форму самого по себе экзотического Востока. Согласно версии Курианского, это простой и прямой метод достичь как сексуального, так и духовного экстаза. В таком смысле, она естественно «согласуется с одержимостью запада мирскими удовольствиями» и нашей ментальностью «быстрого успеха»:
«Хотя тантрические практики были развиты в восточной части мира, они особенно… привлекательны для сегодняшнего западного мира… Тантрический секс обещает простые шаги и мгновенные результаты, что взывает к людям Запада, которых приспособили к «мгновенному» стилю жизни (растворимый кофе, фастфуд, моментальное удовлетворение) и быстрому успеху».[107]
Если кратко, то тантра в своих западных формах до неузнаваемости трансформировалась в жизнеутверждающую технику самосовершенствования, которая довольно мило вписывается в культуру американского капитализма и потребления. У человека появляется соблазн согласиться с Кёнигом что то, что мы наблюдаем – это пример «макдональдсификации оккультизма», передающий форму «МакГносиса», основанную на сексуальной магии ОТО: «Это всего лишь вопрос времени, прежде чем мы увидим «Халифат» не только продающий футболки с надписью ОТО и… порнографией, но также и замороженную «амриту» (коктейль из сексуального секрета) через интернет».[108]
В конце концов, может показаться, что мы не так уж далеко продвинулись за пределы сексуальной одержимости и трансгрессивных фантазий наших ориенталистских предков. Если что и произошло, так это то, что наш ориентализм только расширился с расширением сетей транснационального капитализма. Сегодня мы не только проецируем наши подавленные желания на эротизированное зеркало Востока, но мы также меняем упаковку этих отраженных фантазмов для нового поколения духовных потребителей в гораздо большем рыночном пространстве экзотических религий.
Примечания
1 “Sex magic is an advanced art of Tantric lovemaking . . . [T]he phrase technically refers to creating what you want through Tantric union” (Kuriansky, The Compete Idiot’s Guide, 196).
2 Schreck and Schreck, Demons of the Flesh. This list is from the back cover advertisement.
3 See Urban, Tantra, chapter 6.
4 See Padoux, “Tantrism”; Urban, “The Extreme Orient.”
5 See White, Kiss of the Yogini.
6 King, Orientalism and Religion, chapter 5. King lucidly examines the “romantic and exotic fantasies of Indian religions as deeply mystical, introspective and otherworldly in nature” (p. 142); yet he strangely never mentions Tantra or anything relating to sexuality. I can only conclude that this is because the presence of Tantra would undermine his central thesis —namely, that Indian mysticism was imagined as something other-worldly, transcendent and identifi ed with Vedanta and other highly philosophical schools. The intense sensuality of Tantra in the Orientalist imagination would seem to contradict this thesis. However, I would suggest that Tantra came to represent, for both Indian and European authors, mysticism in its most degenerate form — a kind of mysticism that had been corrupted with sensual desire and this worldly-power. See Urban, Tantra and “The Extreme Orient.”
7 Foucault, The History of Sexuality. See also Mason, The Making of Victorian Sexuality; Anderson, When Passion Reigned.
8 As Benavides comments in his study of Giuseppe Tucci, one of the great scholars of Buddhist Tantra, “The vision of the Orient nurtured by these intellectuals was in most cases a screen upon which they could project their own understanding of the Occident: either the triumphant discovery that the West was superior to the East, or the melancholy realization that the East possessed a magic no longer present in West” (“Giuseppe Tucci,” 162).
9 See Urban, Tantra, 23–43; Padoux, “Tantrism.”
10 Collins, “The Secret to Tantric Sex,” 240. “The result is both an out of body bond with your partner plus very physical ecstatic orgasms . . . Grab your guy and get ready for a trip toward erotic enlightenment” (ibid.).
11 Anand, Art of Sexual Magic, 2.
12 Schreck and Schreck, Demons of the Flesh, 41, 141.
13 White, Tantra in Practice, 9.
14 Brooks, Auspicious Wisdom, xix. See Urban, Tantra, Introduction.
15 Avalon, ed., Kularnava Tantra, II.4, II.117.
16 Gupta et al., Hindu Tantrism, 32. On this point, see Urban, “The Power of the
Impure”; Sanderson “Purity and Power.”
17 See Brooks, The Secret of the Three Cities, 51–52.
18 White, Kiss of the Yogini, 73–74.
19 “Indian traditions have always viewed sexual fl uids, and most particularly the uterine or menstrual blood, as polluting, powerful, and therefore dangerous substances” (White, Kiss of the Yogini, 67). See also Caldwell, Oh Terrifying Mother, 114–122.
20 Agamavagisha, Brihat Tantrasara, 703.
21 Brihat Tantrasara, 704.
22 Ibid., 703.
23 Sanderson, “Purity and Power,” 200–201. See Urban, “The Power of the Impure.”
24 Brooks, The Secret of the Three Cities, 70. See Urban, “The Power of the Impure.”
25 “The society that emerged in the nineteenth century — the bourgeois capitalist or industrial society . . .— did not confront sex with a fundamental refusal of recognition. On the contrary, it put into operation an entire machinery for producing true discourses concerning it. Not only did it speak of sex and compel everyone to do so; it also set out to formulate the uniform truth of sex. As if it suspected sex of harboring a fundamental secret” (Foucault, The History of Sexuality, 69).
26 Krafft-Ebing, Psychopathia Sexualis, 24.
27 Kern, The Culture of Love, 334–335. As Foucault comments, “[W]hat came under scrutiny was the sexuality of children, madmen and women and criminals; the sensuality of those who did not like the opposite sex; reveries, obsessions, petty manias . . . Whence the setting apart of the ‘unnatural’ as a specific dimension in the fi eld of sexuality” (The History of Sexuality, 38–39).
28 Krafft-Ebing, Psychopathia Sexualis, 29.
29 Ward, A View of the History, v.I, 247. For general discussions of Orientalist scholarship on India, see King, Orientalism and Religion; Inden, Imagining India.
30 Quoted in Avalon, Principles of Tantra, 3–5. On Orientalist views of Tantra, see Urban, “The Extreme Orient,” 123–146.
31 Demaitre, The Yogis of India, 222–23. Similar accounts can be found in a variety of other authors. According to August Barth, “The use of animal food and spiritous liquors, indulged to in excess, is the rule of the sect . . . Sakti is worshipped in the person of a naked woman, and the proceedings terminate with the carnal copulation of the initiated . . . [A] Sakta of the left hand is almost always a hypocrite and a superstitious debauchee” (The Religions of India, 199–200).
32 Sellon, quoted in King, Sex, Magic and Perversion, 11.
33 Sellon, Annotations on the Sacred writings of the Hindüs.
34 See Burton, trans., Kama Sutra of Vatsyayana.
35 On Woodroffe, see Urban, Tantra, 134–64, and Taylor, Sir John Woodroffe, Tantra and Bengal. Taylor argues that “Arthur Avalon” is not simply a pseudonym for Woodroffe, but is rather the joint creation of Woodroffe and a Bengali, Atal Behari Ghose, who helped him translate most of the texts.
36 “Tantra simply presents the Vedantik teachings in a symbolic form for the worshipper, to whom it prescribes the means whereby they may be realized in fact” (Woodroffe, Shakti and Shakta, 587).
37 On the charges of sex magic brought against the Cathars and later the Templars, see King, Sex, Magic and Perversion, 170–171.
38 For a longer discussion, see Deveney’s chapter in this volume.
39 Franklin Rosemont, Foreward to Deveney, Paschal Beverly Randolph, xv.
40 Deveney, Paschal Beverly Randolph, 211ff. “The Nusa’iri of Ansairreh . . . are a nominally Muslim group living . . . in isolated areas in the mountains of northwest Syria and Latakia . . . What has mainly set the Nusar’is apart and made them the object of persecution and massacre by the orthodox Muslims . . . is the belief that they practiced pagan and Gnostic sexual rites” (ibid., 211).
41 Ibid., 218–9.
42 Randolph, The Mysteries of Eulis (manuscript 1860) reproduced in Deveney, Paschal Beverly Randolph, 339–40. See also Randolph, Eulis! and Magia Sexualis.
43 Randolph, The Mysteries of Eulis, 337. Randolph lists over a hundred uses for sexual magic, which include: Frustrating bad plans of others; Relating to money dealings, losses, gains and to forecast them; The grand secret of domestic happiness; To render a false husband, lover or wife sexively cold to others; To secretly penetrate others’ designs (Machiavelli’s power), The power of infl uencing others, solely fi nancially; To derange the love relations of those not one’s lover; To become immersed in business spheres, to reliably direct others; The grand secret of life prolongation (ibid., 319–325).
44 Randolph, Magia Sexualis, 76–8.
45 Randolph, Eulis!, 126. “No real magic power can or will descend into the soul of either except in the mighty moment, the orgasmal instant of BOTH — not one alone! for then only do the mystic doors of the SOUL OPEN TO THE SPACES” (The Ansairetic Mystery, in Deveney, Paschal Beverly Randolph, 314).
46 Deveney, Paschal Beverly Randolph, 252.
47 The connection of Kellner with the Hermetic Brotherhood of Light was asserted in the journal Orifl amme in 1912. See also Godwin et al., The Hermetic Brotherhood of Luxor, 422, 428. For a discussion of Kellner’s life see Dvorak, “Carl Kellner.” The best overall reconstruction of O.T.O. history is Pasi, “Ordo Templi Orientis.”
48 There is some debate as to whether Kellner or Reuss was the founder of the O.T.O. Offi cial O.T.O. sources generally credit Kellner as the one who came up with the idea of the Orientalische Templer in 1895; critics like König, however, claim that Reuss was the real founder; see König, “The OTO Phenomenon,” and “Theodor Reuss as Founder of Esoteric Orders;” Howe and Möller, “Theodor Reuss.”
49 L’Acacia 9 (Paris, 1907): 387–88, quoted in Howe and Möller, “Theodor Reuss.”
50 Howe and Möller, “Theodor Reuss.” See also Howe and Möller, Merlin Peregrinus.
51 “Ancient Order of Oriental Templars,” in König, ed., Der Grosse Theodor Reuss Reader, 126.
52 Reuss, “Von den Geheimnissen der okkulten Hochgrade unseres Ordens,” 31; reproduced in König, Der Grosse Theodor Reuss Reader, 75.
53 Reuss, Jubilaeums-Ausgabe der Orifl amme, 21.
54 Reuss, “Mysteria Mystica Maxima,” Jubilaeums-Ausgabe der Orifl amme, 21.
55 Kellner, in Jubilaeums-Ausgabe der Orifl amme, 22–23. See Kellner, Yoga; Dvorak, “Carl Kellner.”
56 König, “Spermo-Gnostics and the O.T.O.”
57 Howe and Möller, Merlin Peregrinus, 194.
58 Reuss, “Parsifal und das Enthüllte Grals-Geheimnis” (1914), in König, Der Kleine Theodor Reuss Reader, 71.
59 Ibid., 72.
60 Reuss, Lingam-Yoni, Introduction. This passage was also published in Orifl amme 5, no. 1 (1906): 33–4. The text itself is largely a translation of Hargrave Jenning’s Phallism.
61 Ibid.
62 Reuss, “Parsifal und das Enthüllte Grals-Geheimnis.”
63 König, “The Early O.T.O. and its Development.” Reuss found this interpretation of the Mass in a text by Le Clément de St-Marq: L’Eucharistie (1906); re-printed in Der Grosse Theodor Reuss Reader. See Marco Pasi’s chapter in this volume for more on Le Clément.
64 King, The Magical World, 79.
65 Ibid.
66 König, “Anal Intercourse and the O.T.O.”
67 Der Judenkenner 7 (12 February 1936), reproduced in König, “Theodor Reuss as Founder of Esoteric Orders,” 188.
68 König, “The Early OTO and its Development.”
69 Reuss, “The Gnostic Neo-Christians” (1917), reproduced in König, Der Gross Theodor Reuss Reader.
70 Orifl amme (1912): 19–20.
71 Ibid.: 20.
72 Beek (pseud.), Die Geheimnisse der Weisen von Zion, 165.
73 Howe and Möller, “Theodor Reuss.”
74 Urban, “Unleashing the Beast” and “The Beast with Two Backs.” For other studies of Crowley, see Owen, The Place of Enchantment; Sutin, Do What Thou Wilt.
75 Crowley uses the spelling “Magick” to distinguish his art — the art of changing nature in accordance with one’s Will—from most vulgar understandings of the term. See The Law is for All, 39, and Magick in Theory and Practice.
76 Symonds, Introduction to Crowley, The Confessions of Aleister Crowley, xxv. As Grant comments, “The revival of Tantric elements in the Book of the Law may be evidence of a positive move on the part of [Crowley] to forge a link between Western and Oriental systems of magick” (The Magical Revival, 126). Popular books on Tantra/Sex Magick are too numerous to cite here: see for example the works of Christopher S. Hyatt: Tantra without Tears; Secrets of Western Tantra.
77 Owen, The Place of Enchantment, 187.
78 The Confessions of Aleister Crowley, 216.
79 Actually, the revelation came fi rst through Crowley’s wife, Rose, during their trip to Cairo, when the voice of the god Horus began to speak through her. She later revealed that the being speaking through her was an emissary of Horus named Aiwass, and Crowley eventually claimed to have received the Book of the Law directly from Aiwass without Rose’s mediation.
80 Crowley, The Law is for All, 47. See Symonds, Introduction to The Confessions, xxii.
81 Crowley, The Book of Lies, 5–6. “Shortly after publication, the O.H.O. (Outer Head of the O.T.O.) came to me . . . He said that since I was acquainted with the supreme secret of the Order, I must be allowed the IX {degree} and obligated in regard to it. I protested that I knew no such secret. He said ‘But you have printed it in the plainest language’. I said that I could not have done so because I did not know it. He went to the book-shelves; taking out a copy of THE BOOK OF LIES, he pointed to a passage in the despised chapter. It instantly fl ashed upon me. The entire symbolism not only of Free Masonry but of many other traditions blazed upon my spiritual vision. From that moment the O.T.O. assumed its proper importance in my mind. I understood that I held in my hands the key to the future progress of humanity. . . .” (ibid.).
82 Crowley, The Confessions, 767.
83 Crowley, Eight Lectures on Yoga. He claimed to have achieved the highest yogic state of samadhi while meditating in Ceylon in 1901. See “The Temple of Solomon the King,” 166–7.
84 “[T]he wise men of India have a belief that a certain particular Prana, or force, resides in the Bindu, or semen . . . Therefore they stimulate to the maximum its generation by causing a consecrated prostitute to excite the organs, and at the same time vigorously withhold by will . . . [T]hey claim that they can defl ower as many as eighty virgins in a night without losing a single drop of the Bindu. Nor is this ever to be lost, but reabsorbed through the tissues of the body. The organs thus act as a siphon to draw constantly fresh supplies of life from the cosmic reservoir, and fl ood the body with their fructifying virtue . . . (see almost any Tantra, in particular Shiva Sanhita)” (De Arte Magicka, XVI).
85 See Urban, “Unleashing the Beast.” Grant recounts Crowley’s correspondence with David Curwen, who studied left-hand Tantra in South India. According to Grant’s account, Crowley was rather annoyed that Curwen seemed to possess much greater knowledge about Tantra and sexual magick; as Crowley himself admitted, “Curwen knows 100 times as much as I do abut Tantra. But I do not advise it” (Letter to Grant, 1946; cited in Grant, Remembering Aleister Crowley. Curwen claimed to have a recipe for preparing the prized “Elixir of Life” that was far superior to that of the O.T.O. (ibid., 49).
86 See Urban, “Unleashing the Beast.” An elaborate, highly choreographed ceremony, the Gnostic Mass is a creative re-imagining of the secret rites alleged to have been practiced by the early Gnostics and later corrupted by the Catholic Church. Although there is no physical intercourse involved in the Mass, its symbolism is highly sexual. The primary actors are the Priest, who parts a sacred veil with his “Lance,” and the Priestess, who removes her robes to embody the nakedness of the divine female principle. The Mass also involves the consumption of wine and “cakes of light,” and it is perhaps worth noting the ingredients suggested for the latter. According to the recipe provided in the Book of the Law, they are to be made with “meal & honey & thick leavings of red wine: then oil of Abramelin and olive oil” and softened with fresh blood. As for this last ingredient, menstrual blood is preferred.
87 König, “Spermo-Gnostics and the O.T.O.” Two of the most important texts for the IX degree rituals are Liber Agape and De Arte Magica and the magical diaries based on his sexual operations: Symonds and Grant, eds. The Magical Record of the Beast 666. The IX degree rite was also published in censored form as “Two Fragments of Ritual.” See also King, The Secret Rituals of the O.T.O.
88 Michaelson, ed., Portable Darkness, 143.
89 Skinner, The Magical Diaries of Aleister Crowley, 5–6. See Symonds and Grant, eds. The Magical Record of the Beast 666.
90 Crowley, The World’s Tragedy, xxvii. One of Crowley’s most intense periods of experimentation in sex magic began in 1914, during his “Paris Workings,” conducted with the help of his lover, Victor Neuberg, Crowley engaged in a variety of rites intended to achieve the goals of invoking the gods Jupiter and Mercury. In the course of the operations, Crowley became possessed by an evil spirit posing as the god Mercury. This being informed them that the ultimate act of magic would require the rape, ritual murder and dissection of the body of a young girl. Yet even the Beast recoiled from this act. See King, The Magical World of Aleister Crowley, 85; Owen, The Place of Enchantment, 186ff.
91 On the consumption of the “elixir” see especially De Arte Magica, chapters XIV–XVI, and Crowley’s magical records, many of which discuss preparation of the “elixir,” the commingled male and female fl uids integral to the O.T.O. IX degree ritual (The Magical Record of the Beast 666, 45ff.).
92 Crowley, 1918 Diary (O.T.O. Archives), cited in Sutin, Do What Thou Wilt, 265.
93 Ibid., 288.
94 The Magical Record of the Beast 666, 235.
95 Crowley, quoted in Suster, The Legacy of the Beast, 44.
96 See Urban, “The Beast with Two Backs.” Martin likewise describes Crowley as “both an effect and a cause of the shift in turn of the century Zeitgiest from Queen Victoria to D.H. Lawrence” (Orthodox Heresy, 183).
97 Schreck and Schreck, Demons of the Flesh, 142.
98 For a more detailed comparison, see Urban, “The Power of the Impure.”
99 Douglas, Spiritual Sex, 315.
100 Schreck and Schreck, Demons of the Flesh, 9–10.
101 Reuss, Introduction to Lingam-Yoni.
102 Konig, “Ordo Templi Orientis: The McDonaldisation of Occulture.”
103 On Bernard see Urban, “The Omnipotent Oom.”
104 Garrison, Tantra, xxviii, xxvi.
105 Osho, The Tantric Transformation, 293; see Urban, Tantra, ch. 6.
106 See Reich, Selected Writings: Marcuse, Eros and Civilization, 197–211. As Altman observes, “The idea of sexual liberation as integral to larger social and political liberation was an underlying theme in radical and romantic theories since the early nineteenth century and became central to both the counterculture and New Left movements of the 1970s” (Global Sex, 160).
107 Kuriansky, The Complete Idiot’s Guide, 8, 9.
108 König, “Ordo Templi Orientis.”
Библиография
Agamavagisha, Krishnananda, Brhat Tantrasara, Srirasikamohana Cattopadhyaya, ed. Calcutta: Navabharata Publishers, 1996.
Altman, Dennis, Global Sex. Chicago: University of Chicago Press, 2001.
Anand, Margo, The Art of Sexual Magic: Cultivating Energy to Transform your Life. New York: G.P. Putnam’s Sons, 1996.
Anderson, Patricia, When Passion Reigned: Sex and the Victorians. New York: Basic Books, 1995.
Avalon, Arthur, ed., Kularnava Tantra. Delhi: Motilal Banarsidas, 1965.
——, Principles of Tantra: The Tantratattva of Sriyukta Siva Candra Vidyarnava Bhattacarya Mahodaya. Madras: Ganesh & Co., 1960.
Barth, August, The Religions of India. London: Kegan Paul, 1891.
Beek, Gottfried zur (pseud.), Die Geheimnisse der Weisen von Zion. Charlottenburg: Verlag Auf Vorspoten, 1920.
Benavides, Gustavo, “Giuseppe Tucci: or Buddhology in the Age of Fascism,” in Donald S. Lopez, ed., Curators of the Buddha: The Study of Buddhism under Colonialism. Chicago: University of Chicago Press, 1995. 161–196.
Brooks, Douglas, The Secret of the Three Cities: An Introduction to Hindu Sakta Tantra. Chicago: University of Chicago Press, 1990.
——, Auspicious Wisdom: The Texts and Traditions of Srividya Sakta Tantrism in South India. Albany: SUNY Press, 1992.
Burton, Richard Francis, trans., The Kama Sutra of Vatsyayana. London: Kama Shastra Society, 1883.
Caldwell, Sarah, Oh Terrifying Mother: Sexuality, Violence and Worship of the Goddess Kali. New York: Oxford University Press, 1999.
Collins, Lynn, “The Secret to Tantric Sex,” Cosmopolitan. May, 2000. 240.
Crowley, Aleister, Magick in Theory and Practice. Paris: Lecram, 1929.
——, “The Temple of Solomon the King,” Equinox 1, no. 4. London, 1910. 166–167.
——, The World’s Tragedy. Private edition, 1910.
——, “Two Fragments of Ritual,” Equinox 1, no. 10. 1913. 81–86.
——, The Book of Lies, which is also Falsely called Breaks. New York: Samuel Weiser, 1952.
——, The Confessions of Aleister Crowley: An Autohagiography. New York: Hill and Wang, 1969.
——, Liber Agape, De Arte Magica. Keighly: Kadath Press, 1986.
——, Eight Lectures on Yoga. Tempe, Arizone: New Falcon Publications, 1992.
——, The Law is for All: The Authorized Popular Commentary on Liber AL sub fi gura CCXX, The Book of the Law. Tempe, Arizona: New Falcon Publications, 1996.
Demaitre, Edmond, The Yogis of India. London: Geoffrey Bless, 1937.
Deveney, John Patrick, Paschal Beverly Randolph: A Nineteenth Century American Spiritualist, Rosicrucian and Sex Magician. Albany: SUNY, 1997.
Douglas, Nik, Spiritual Sex: Secrets of Tantra from the Ice Age to the New Millennium. New York: Pocket Books, 1997.
Dvorak, Josef, “Carl Kellner,” Flensburger Hefte 63, 1998. Reprinted on-line at: http://homepage.sunrise.ch/homepage/prkönig/kellner.htm.
Foucault, Michel, The History of Sexuality, Volume I: An Introduction. New York: Vintage, 1978.
Garrison, Omar, Tantra: The Yoga of Sex. New York: Julian Press, 1964.
Godwin, Joscelyn, Christian Chanel and John Deveney, The Hermetic Brotherhood of Luxor. York Beach: Samuel Weiser, 1995.
Grant, Kenneth, The Magical Revival. New York: Samuel Weiser, 1973.
——, Remembering Aleister Crowley. London: Skoon Publishing, 1991.
Gupta, Sanjukta, Dirk Jan Hoens, and Teun Goudriaan, Hindu Tantrism. Leiden: E.J. Brill, 1979.
Howe, Ellic and Helmut Möller, “Theodor Reuss: Irregular Freemasonry in Germany, 1900–1923,” Ars Quator Coronatorum 91, 1978. 28–46.
——, Merlin Peregrinus: Vom Untergrund des Abendlandes. Würzburg: Königshausen + Neumann, 1986.
Hyatt, Christopher S., Tantra without Tears. Tempe, Arizona: New Falcon Publications, 2000.
——, Secrets of Western Tantra, Tempe, Arizona: New Falcon Publications, 1989.
Inden, Ronald, Imagining India. Oxford: Basil Blackwell, 1990.
Jenning, Hargrave, Phallism: A Description of the Worship of Lingam-Yoni . . . and other Symbols connected with the Mysteries of Sex Worship. Privately printed in London, 1889.
Kellner, Carl, Kellner, Yoga: Eine Skizze über den psycho-physiologischen Teil der alten indischen Yogalehre. München: Druck von Kastner & Lossen, 1896.
Kern, Steven, The Culture of Love: Victorians to Moderns. Cambridge: Harvard University Press, 1992.
King, Francis, Sex, Magic and Perversion. Secacus: Citadel, 1971.
——, The Magical World of Aleister Crowley. London: Weidenfeld and Nicolson, 1977.
——, The Secret Rituals of the O.T.O. New York: Samuel Weiser, 1973.
King, Richard, Orientalism and Religion: Postcolonial Theory, India and the Mystic East. London: Routledge, 1999.
König, Peter R., “The OTO Phenomenon,” Theosophical History 4, no. 3, 1992. 92–8.
——, “Theodor Reuss as Founder of Esoteric Orders,” Theosophical History 4, nos. 6–7, 1993. 187–93.
——, Der Grosse Theodor Reuss Reader. Muenchen: Arbeitsgemeinschaft für Religions- und Weltanschauungsfragen, 1997.
——, “Spermo-Gnostics and the O.T.O.,” article published on-line at http://www.cyberlink.ch/~könig/spermo.htm.
——, “The Early O.T.O. and its Development,” article published on-line at http://www
.cyberlink.ch/~könig/early.htm.
——, “Anal Intercourse and the O.T.O.,” article published on-line at: http://user
.cyberlink.ch/~könig/dplanet/books/oto.htm.
Krafft-Ebing, Richard von, Psychopathia Sexualis: With Especial Reference to Contrary Sexual Instinct: A Medico-Legal Study. London: F.A. Davis, 1892.
Kuriansky, Judy, The Compete Idiot’s Guide to Tantric Sex. Indianapolis: Alpha Books, 2001.
Marcuse, Herbert, Eros and Civilization: A Philosophical Inquiry into Freud. Boston: Beacon Press, 1966.
Martin, Stoddard, Orthodox Heresy: The Rise of “Magic” as Religion and its Relation to Literature. New York: St. Martin’s Press, 1989.
Mason, Michael, The Making of Victorian Sexuality. New York: Oxford University, 1994.
Michaelson, Scott, ed., Portable Darkness: An Aleister Crowley Reader. New York: Harmony Books, 1989.
Osho (Bhagwan Shree Rajneesh), The Tantric Transformation. Shaftesbury: Element, 1978.
Owen, Alex, The Place of Enchantment: British Occultism and the Culture of the Modern. Chicago: University of Chicago Press, 2004.
Padoux, André, “Tantrism: An Overview,” in Mircea Eliade, ed., Encyclopedia of Religion, v. 14. New York: MacMillan, 1986. 272–74.
Pasi, Marco, “Ordo Templi Orientis,” in: Wouter J. Hanegraaff, ed., in collaboration with Antoine Faivre, Roeloef van den Broek & Jean-Pierre Brach, Dictionary of Gnosis and Western Esotericism, Leiden: Brill 2005. 898–906.
Randolph, Paschal Beverly, Magia Sexualis. Paris: Robert Telin, 1931.
——, Eulis! The History of Love: Its Wondrous Magic, Chemistry, Rules, Laws, Modes and Rationale; Being the Third Revelation of Soul and Sex, Toledo: Randolph Publishing Co., 1974.
Reich, Wilhelm, Selected Writings: An Introduction to Orgonomy. New York: Farrar, Staus, Giroux, 1973.
Reuss, Theodor, “Von den Geheimnissen der okkulten Hochgrade unseres Ordens,” Historische Ausgabe der Orifl amme. Berlin: Verlag von Max Perl, 1904.
——, Lingam-Yoni. Berlin: Verlag Willsson, 1906.
——, Jubilaeums-Ausgabe der Orifl amme. September, 1912.
Sanderson, Alexis, “Purity and Power among the Brahmans of Kashmir,” in Michael Carrithers, ed., The Category of the Person. Cambridge: Cambridge University Press, 1985. 190–216.
Schreck, Nikolas, and Zeena Schreck, Demons of the Flesh: The Complete Guide to Left Hand Path Sex Magic. Creation Books, 2002.
Sellon, Edward, Annotations on the Sacred Writings of the Hindüs: Being an Epitome of Some of the Most Remarkable and Leading Tenets in the Faith of that People, Illustrating their Priapic Rites and Phallic Principles. London, 1865.
Skinner, Stephen, The Magical Diaries of Aleister Crowley. Boston: Weiser Books, 1996.
Suster, Gerald, The Legacy of the Beast: the Life, Work and Infl uence of Aleister Crowley. York Beach, ME: Weiser, 1989.
Sutin, Lawrence, Do What Thou Wilt: A Life of Aleister Crowley. New York: St. Martin’s Press, 2000.
Symonds, John and Kenneth Grants, eds., The Magical Record of the Beast 666: The Diaries of Aleister Crowley. London: Durckworth, 1972.
Taylor, Kathleen, Sir John Woodroffe, Tantra and Bengal: “An Indian Soul in a European Body?” London: Curzon Press, 2001.
Urban, Hugh B., “The Extreme Orient: The Construction of ‘Tantrism’ as a Category in the Orientalist Imagination,” Religion 29, 1999. 123–146.
——, “The Omnipotent Oom: Tantra and its Impact on Modern Western Esotericism,” Esoterica 3, 2001. 218–259.
——, Tantra: Sex, Secrecy, Politics and Power in the Study of Religion. Berkeley: University of California Press, 2003.
——, “The Power of the Impure: Transgression, Violence and Secrecy in Bengali Sakta Tantra and Modern Western Magic,” Numen 50, no. 3, 2003. 269–308.
——, “Unleashing the Beast: Aleister Crowley, Sex Magic and Tantra in Late Victorian England,” Esoterica 5, 2003. 138–192.
——, “The Beast with Two Backs: Aleister Crowley, Sex Magic and the Exhaustion of Modernity,” Nova Religio 7, no. 3. 2004. 7–25.
Ward, Rev. William, A View of the History, Literature and Religion of the Hindoos. London: Kinsbury, Parbury and Allen, 1817.
White, David Gordon, Kiss of the Yogini: Tantric Sex in its South Asian Contexts. Chicago: University of Chicago Press, 2002.
——, ed., Tantra in Practice. Princeton: Princeton University Press, 2000.
Woodroffe, John, Shakti and Shakti. New York: Dover, 1978.
Урбан Х. Йога секса: тантра, ориентализм и сексуальная магия ордена восточных тамплиеров [Электронный ресурс] / Х. Урбан. – Режим доступа.
Urban H. THE YOGA OF SEX:TANTRA, ORIENTALISM, AND SEX MAGIC IN THE ORDO TEMPLI ORIENTIS [Электронный ресурс] / H. Urban. – Режим доступа.